Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940–1945 гг. - [90]

Из бортового журнала:

«11.18. Взяли курс на юг к Королевскому острову. Для этого придется пройти участок протяженностью шесть миль по поверхности воды: к сожалению, там слишком мелко, чтобы нырнуть. Риск сочли оправданным, так как намеревались обследовать якорную стоянку в заливе в районе устья реки Мергуи до наступления темноты.

13.34. Нырнули в 9 ¹/₂ мили от острова и пошли к берегу.

16.15. Убедились, что в заливе судов нет. На входе заметили маленькое рыболовное судно.

16.36. Заметили два десантных плавсредства, следующих по реке из Мергуи. На одном установлено два пулемета, на другом – один. Начали маневрирование для атаки.

17.00. Всплыли, когда цели находились рядом, и обстреляли ближайшую из них с расстояния 1800 ярдов. Первые два снаряда упали рядом с целью, не причинив ей повреждений, но с нее почему-то не открыли ответный огонь. Зато на втором плавсредстве довольно быстро заговорил пулемет. Мы уже выпустили десять снарядов по первой цели и собирались перенести огонь на вторую, с которой нас обстреливали, когда наша трехдюймовка прекратила огонь из-за неисправности выбрасывателя. Два «викерса» действовали, а эрликон молчал. Позже обнаружилось, что в неисправности трехдюймовки виноват заряжающий, сменивший раненого Грин-вея. Он продолжал удерживать рукоятку затвора, когда ее следовало отпустить, не давая новому снаряду попасть на место. Что случилось с эрликоном, так и осталось невыясненным. На следующий день мы испробовали его с тем же магазином, и орудие ни разу не дало повода для нареканий.

17.04. Не желая больше подвергать опасности своих артиллеристов, которые действовали под огнем противника, я приказал нырять. В течение 30 секунд шли на высокой скорости в северном направлении. Погрузились на глубину 60 футов. К моему немалому удивлению, через полминуты после погружения на нас сбросили глубинную бомбу, а через пять минут – вторую, которая разорвалась очень близко: ближе «Шторму» еще не приходилось испытывать. От удара у нас появились некоторые проблемы с освещением, а на стол в кают-компании сверху свалился оглушенный таракан. Более серьезного ущерба не было. Однако наш японский пленный очень забеспокоился и попросился в туалет.

17.11. Из-за наличия навигационных опасностей принял решение всплыть на перископную глубину сразу после второго взрыва. Обнаружил один вражеский корабль прямо по курсу, другой – со стороны кормы. Решил уходить через Железный проход, тем более что шел отлив. Изменил курс на западный. Похоже, вражеские гидролокаторы нас не засекли, и оба корабля отошли к восточному берегу острова Железный, очевидно надеясь спрятаться на фоне берега и вынудить меня всплыть.

17.30. Миновали Железный проход. Карта не зря предупреждала нас о наличии сильных водоворотов. Вода несла «Шторм», как невесомую скорлупку. В одном месте субмарина за несколько секунд «провалилась» с перископной глубины на 60 футов.

18.30. Всплыли в удалении от Муравьиного острова. Легли на курс в обход острова Кабоса с севера».

Теперь у меня появилось ощущение, что мы уже достаточно нашумели. Думаю, что теперь врагу придется отложить на несколько дней отправку малых судов с грузами и выслать на поиски зловредной субмарины (то есть нас) корабли-охотники. Поэтому наилучшим решением будет отойти на некоторое время в южную часть нашего обширного района патрулирования. Ночью мы взяли курс на юг, чтобы пройти архипелаг Мергуи до рассвета. Затем я намеревался походить между островами, исследовать проливы между ними и, если получится, осмотреть устье реки Пакхан, причем по возможности оставаясь на поверхности.

Начался самый необычный период в моей подводной практике. Он длился двое суток. С момента, когда мы вошли в проход Нэрчус, и до выхода с южной стороны Лесного пролива, мы все время оставались на поверхности, свободно путешествовали между бесчисленными островами; все это в непосредственной близости от оккупированной врагом территории. Полное отсутствие судоходства во внутренних проливах архипелага, свобода, с которой мы перемещались по поверхности, приводила в недоумение и восхищение. За весь период мы не видели ни одного самолета. Позднее я указал в отчете, что сюда вполне могут войти значительно более крупные военно-морские силы и долгое время оставаться незамеченными. Острова казались необитаемыми и имели вблизи немало защищенных якорных стоянок.

Карты морского дна некоторых проливов между островами были составлены приблизительно, поэтому временами мы шли на риск наткнуться на неизвестные рифы, но ощущали себя настоящими первопроходцами древности. Днем на мостике всегда стояли впередсмотрящие, зато ночью мы ощущали себя в безопасности. Конечно, по возможности мы выбирали участки с известными глубинами.

Двигаясь на юг, мы провели два дня, патрулируя под водой в районе устья реки Пакхан, надеясь заметить небольшие суда, вывозящие оловянную руду с местных рудников, но наши надежды не оправдались. 28 июля мы провели перископную разведку бухты Гастингса – обширной якорной стоянки, расположенной между тремя островами, обеспечивавшими защиту как от северо-западных, так и от юго-восточных муссонов. Мы осмотрели ее со всех сторон, но судов там не обнаружили. Вечером я решил, что пора возвращаться в район Мергуи, и доложил о своем намерении в Тринкомали. Возможно, они предложат что-нибудь другое.