Крабы-убийцы - [5]

Клин продолжал лежать на дне лодки, держа в руках свое бесполезное оружие. Он не читал молитв, он был фаталистом. Если одной из этих пуль суждено решить его судьбу, то пусть так оно и будет. Все было так просто, и он ничем не мог помочь себе.

Его лодка по-прежнему дрейфовала, но ружейные выстрелы стали менее сконцентрированными, они были беспорядочными, пули свистели мимо, даже не попадая в лодку. Моторы браконьерского судна заревели на полную мощь. Браконьеры быстро тралили, двигаясь в другом направлении. До них дошло, что прибыль от ночного улова была важнее мести. Возможно, решил Клин, на судне были уверены, что прикончили его, и не хотели тратить драгоценное время на проверку.

Не слыша больше шума мотора, Клин встал на ноги и осмотрелся. Нигде не было признаков человеческой жизни. Он попытался завести мотор. Тот завелся с полоборота, каким-то образом избежав повреждений от града пуль.

Клин по-прежнему не спешил. Расположение луны подсказало ему, что было около трех часов и о ловле не могло быть и речи. С безразличием он выбросил за борт выловленных крабов; Такой скудный улов едва ли стоил хлопот, связанных с торговлей, лучше их было вернуть в океан.

Клин направил лодку на обратный курс со скоростью трех узлов. Первый, кого он хотел увидеть на берегу, был Кордер, а ему было известно, что репортер редко встает раньше девяти часов, поэтому он не спешил.

Слева от него был коралловый риф, высовывающийся из воды, как некое доисторическое морское чудовище с неуклюжей горбатой спиной. На фоне мерцающей поверхности океана видение было почти реальным.

Сначала Клин едва бросил взгляд на риф. Он знал каждый отросток кораллов в прибрежных водах островов. Иногда днем он бросал якорь возле одного из таких рифов и ловил синюю коралловую форель.

Неожиданно Клин почувствовал тревогу, его левая рука автоматически потянулась вниз и замедлила ход лодки. Рев мотора превратился в ровное гудение, скорость была теперь не больше одного узла. Сначала он никак не мог понять, что привлекло его внимание. Множество раз Клин проплывал мимо этих рифов и при дневном свете и ночью. Но теперь риф выглядел как-то иначе. Он не мог этого объяснить. Кораллы не могут изменить своей формы за несколько дней. Однако…

Потом он понял, почему замедлил движение. И впервые за несколько лет с того дня, когда его преследовала под водой огромная белая акула, Клин ощутил леденящий душу страх. Часть кораллового рифа двигалась!

— О боже! — пробормотал он и замедлил ход так, что мотор чуть не заглох. Клин снова присмотрелся и через несколько секунд понял, что не ошибся. Выступ кораллового рифа слева от него сдвинулся с места, так плавно, что это можно было принять за оптический обман, вызванный движением лодки или волн. Но когда он приподнялся и увидел разрыв между этим выступом кораллов и основным рифом, Клин инстинктивно повернул руль в сторону, развернув лодку кормой к этому ужасному и необъяснимому явлению. Любопытство все-таки взяло верх над инстинктом, и он решительно развернул лодку снова.

Прошло несколько секунд прежде чем он понял, что это двигался вовсе не риф, а то, что взгромоздилось на него, что-то так похожее на риф, что казалось частью его.

Лодка продолжала дрейфовать, и, подплыв на расстояние не больше пятидесяти ярдов, Клин наконец смог распознать объект своего любопытства. Это был огромный краб, размером почти с маленький автомобиль.

Страх снова охватил его. Клин теперь ясно видел чудовище, более того, оно тоже видело его. Вот почему оно изменило позицию и повернулось головой к нему. Два красных глаза сверкнули в лунном свете: краб неподвижно рассматривал человека. Клин с трудом верил тому, что видел. Одно лишь было очевидно: это не был один из обычных крабов Куинслэнда. Это был вид, который ему до сих пор не приходилось встречать и который по всем законам природы просто не мог существовать ни в Тихом, ни в любом другом океане.

Клин подумал о ружье, лежащем рядом с ним, но тут же отбросил эту идею. Чтобы пристрелить существо такого размера, понадобилось бы ружье большего калибра.

Краб по-прежнему сидел на рифе и смотрел на человека. Двигались только его глаза, мерцавшие с явным недоброжелательством.

Клин не знал, сколько времени они пялились друг на друга. Может, десять секунд, может, десять минут. Чем больше Клин смотрел, тем больше он поддавался гипнозу этого существа. Позови его чудовище, и он бы, наверное, соскользнул за борт и поплыл к нему.

Наконец краб сам прервал этот транс. Он двинулся с места и, с громким шорохом соскользнув с рифа, исчез под водой.

Клин неожиданно обнаружил, что вспотел, и его одновременно трясло, словно от холода. Поведение его было близко к панике, он так рванул дроссель мотора, что лодка резко рванулась вперед, и Клин растянулся на палубе.

Последнее, что он запомнил, — это коралловый риф, пронесшийся под водой, он был отмечен буйком, покачивающимся слева от лодки.

Что-то царапнуло дно лодки. Что это было, коралл или огромная поднятая из воды клешня, готовая сомкнуться в любую секунду?

Глава вторая

На рассвете Клин пристал к берегу залива Барбику. С восходом солнца случившееся на коралловом рифе стало казаться ему кошмарным сном, но как бы то ни было, он был уверен, что все произошло в действительности.