Козулька - [50]
Ильдар Романович хмыкнул и, просматривая текст, стал вытаскивать из Янкиной повести чистые, не пропечатанные листы.
— Яна, у тебя в тексте слишком много белых пятен.
Все засмеялись, а Яна набросила на краснеющие уши волосы.
— Ладно. Начну с задания. Напишите к следующей неделе… (все взяли ручки и прислушались к нему) пародию друг на друга. Должно быть интересно. Дима на Дашу, Яна на Руслана, Рита на Катю и так далее… Ян, почему у тебя такое лицо? Ты чего-то не поняла? Смотрите все. Примитивно и на ходу пародия на нашу Яну, на ее попытки написать роман для газеты, чтобы был понятен принцип. Все читали ее роман? Они шли и шли, шли вверх, потом вниз, потом снова вверх, потом снова вниз. Слева была гора. И справа была гора. Устали, поговорили, кого-то встретили и опять пошли…
— Сказка про белого бычка, — ляпнул кто-то сзади. Яна зло повернулась назад. Димка смотрел нагло ей в лицо и улыбался. Но весь оставшийся день они делали с Димой вид, что не замечают друг друга, и даже не разговаривали. Когда Яна столкнулась с ним в общем туалете, то Дима ловко увернулся и пошел в класс.
Янка надевала старое черное пальто в небольшой прихожей школы. Почему-то молча и в стороне от подруг. Вышла в одиночестве на улицу, наступила на тонкий лед и провалилась в лужу. Подошел Дима.
— Ты со своим «немного Достоевским» сейчас домой? Пешком?
— Нет, мы на концерт. А ты хотел с нами до дома?
— Да, подумывал… ладно, тогда завтра. — Дым от сигареты попытался окутать ему волосы, но порывом ветра его отнесло и запутало в голых ветках деревьев. Дима широко зашагал к арке, недовольно поправляя длинный воротник куртки. Яна хотела окликнуть его, поговорить о том, как им быть дальше. О таявшей земле и заходящем солнце. Но сзади хлопнула дверь, и Руслан примирительно обнял Янку за плечи.
На улице было по-прежнему очень холодно.
— Ты рукавицы дома забыла? — спросил Руслан и без предупреждения взял Яну за руку. Он грел ее пальцы, хотя его рука тоже была красной и замерзшей. Блестящие шары отсвечивались в окнах на другой стороне улицы. Утомительные подмигивающие гирлянды в сияющих бутиках вдоль всего тротуара сливались в одну карусель. Прохожие шли медленно, улыбаясь друг другу и тем, кто шел навстречу. Янка тоже улыбалась. Она выдернула наконец руки у Руслана, засунула их поглубже в пальто, запихнула нос в белый шарф и улыбалась сама себе, согреваясь дыханием. Мороз все равно пробирался к лицу, строил ледяные стены на внутренней стороне шарфа. Ресницы слипались от инея. И от этого мир становился радужно-новогодним.
В колонках городского радио на всю улицу играло что-то праздничное и иностранное. Краевая библиотека возвышалась над светящимися надписями и уходила вершиной в темноту, будто напоминая о том, что учебный год, несмотря на мартовский холод, еще продолжается. И нет ему конца.
Янка очень любила их маленький центр города. Исторические четырехэтажные дома были раскрашены в разные цвета, балконы обрамлены лепниной восемнадцатого века. Надо было просто поднять голову и заметить их красоту. Самый красивый город на земле. Кто-то считал их городок маленьким. Кто-то говорил о том, что он разросся за последние пять лет и превратился в настоящую краевую столицу. Яна всегда чувствовала, что ее родной город, за пределы которого она еще никогда не выезжала, — затерян среди бесконечных гор со снежными пиками. Его окружает тайга, вьющиеся среди гор реки. Будто и не было самолетов, поездов, соединяющих их город с остальным миром. Земля Санникова.
Занятые горожане, конечно, мало интересовались архитектурой своего города. Несколько тысяч людей ежедневно пробегали по улицам мимо памятников двухсотлетней давности, проходили по своим делам, на работу, в офисы. Да и неловко было даже разглядывать эти фигурки ангелов, богатырей и витиеватые грозди винограда, когда все спешат по своим делам, сбивая с ног зазевавшегося пешехода. Если кто-то остановился и посмотрел наверх, значит, он — деревенщина из области или иностранец. Таких обычно гордо обходили и бежали дальше.
— Как холодно, Руслан… — пробормотала Янка. Ей было грустно. Она заставляла себя улыбаться Руслану, но чувствовала себя не в своей тарелке. Как будто она шла по чужой дороге с чужим ей человеком. Если бы здесь был Дима… — А до филармонии еще час топать по центральному мосту и центру… Мне бы сейчас укутаться в одеяло, теплое-теплое…
— Да, в одеяло с крокодиловой кожей…
— На оленьем пуху…
— С оленьими рогами, пантами…
Янка глухо засмеялась и толкнула Руслана плечом. Снег валил хлопьями, город расцветал перед ночной жизнью. Янка вздрогнула от затянувшегося молчания и этого странного чужого ощущения.
— Что ты сейчас читаешь?
— Блока. ПСС.
— Чего? — И почему Руслан на элементарный вопрос не может по-человечески ответить?
— Полное собрание сочинений. Я не понимаю, как такой умный человек мог жениться на этой… Любови Дмитриевне Менделеевой.
— Обычно такие вопросы себе задают девочки! — Янка засмеялась. — Она так похожа на своего отца. Волосы темные, глаза… Кстати! — Янка даже подпрыгнула от неожиданной мысли. — Тебе не кажется, что она похожа на нашего Ильдара Романовича?
Я была простой девушкой с забытой всеми планеты на краю Галактики. Моя жизнь ничем не отличалась от жизни сотен тысяч моих сверстниц. Так же как они я мечтала о любви. И вот однажды мои мечты сбылись. Я встретила его. Наши чувства оказались взаимны. Или мне только так казалось? Может быть он вовсе не тот, за кого себя выдаёт? Одно знаю точно: я нужна ему и так просто он меня не отпустит. Остаётся только бежать. И как можно быстрее! 18+.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
«Сказка – быль, да в ней намек», – гласит народная пословица. Героиня блистательного дебютного романа Ады Самарки волею судьбы превращается в «больничную Шахерезаду»: день за днем, ночь за ночью она в палате реанимации, не зная усталости, рассказывает своему любимому супругу сказки, для каждой придумывая новый оттенок смысла и чувства.И кажется, если Колобок спасется от Лисы, если Белоснежка проснется от поцелуя прекрасного принца, однажды и любимый человек выйдет из комы, снова станет жить полноценной жизнью…
Два обаятельных и неотразимых молодых прожигателя жизни Вадик и Славик с детства неразлучны. Они вместе взрослели и вместе начали взрослые и опасные игры в любовь. Легко ли соблазнить счастливую замужнюю молодую маму? И стоит ли заботиться о ней, соблазнив и бросив на произвол судьбы? Игры бодрят, но однажды донжуаны столкнутся с настоящим испытанием. И после него слово «любовь» приобретет для них новый смысл.
Валентина Терешкова мечтала полететь на Марс. Эта мечта всю жизнь вела ее вперед, хотя и не сбылась. Но быть мечтой не перестала.Герой романа Игоря Савельева Павел тоже часто смотрит в небо, хотя на земле у него гораздо больше хлопот, и, кажется, уже из последних сил — на излете беззаботной юности — держится за свои мечты: быть рядом с любимой девушкой, заниматься любимым делом… Оставаться порядочным человеком. Он и его друзья бросают вызов «взрослому миру» как миру всеобщего цинизма и, кажется, готовы бороться с циниками и авантюристами до конца — хотя и выглядят в этой наивной «борьбе с корпорацией», как марсиане.