Козни колдуна Гунналуга - [76]

Завершив все необходимые дела, убедившись, что Всеведа с дочерью надежно спрятаны, и отдав другие насущные распоряжения, Гунналуг сразу пошел на плоскую крышу башни и долго стоял с закрытыми глазами и распростертыми руками. Так долго, что плечи устали держать руки. Вход на эту крышу, кроме него самого, никому и никогда не был разрешен. Даже в отсутствие самого Гунналуга слуги знали, что наказание за ослушание последует страшное, а ослушание от колдуна скрыть невозможно. И даже заклинание накладывать необходимости не было, потому что приказа хозяина было достаточно.

Обычно, если Гунналуг находился наверху и возникала какая-то необходимость в его вмешательстве в другие дела, слуга внизу негромко звонил в колокольчик, поскольку громкие звуки в башне было запрещены, и колдун спускался в комнату, где слуга уже ждал. Но сейчас никто в колокольчик не звонил, и Гунналуг работал без помех.

Раскрытые ладони его, как чаши, требующие наполнения, были обращены к небу, и колдун старательно ловил издавна знакомые ощущения, сильно удивляясь, что они пока слишком слабые, чтобы стать для него значимыми. Обычно, стоило встать в эту позу, трижды прочитать мощное старинное заклинание и повернуться лицом туда, где когда-то жила ныне поглощенная океаном и нетающими льдами земля Туле, в ладонях начиналось слабое покалывание, постепенно превращающееся в ощутимые и порой даже болезненные моменты взаимодействия человека с природой магического прошлого своей прародины. В каждой ладони начинал биться пульс. Земля Туле своей древней энергией, собранной мудрецами и магами страны за несколько тысячелетий, и сейчас, много веков спустя после своей гибели, подпитывала его, отстоящего от источника энергии так далеко, за много дней плавания среди вечных льдов на самом быстром драккаре. И все же энергия доходила. Не самая мощная, но доходила и давала многое. С такой подзарядки обычно начиналась полная подзарядка колдуна. Сейчас же подзарядка была слабая, едва уловимая. Однако она все же шла, и какие-то силы к Гунналугу возвращались.

Но здесь, в этой конкретной точке современной земли, прямо под башней, одновременно жила и другая, более мощная энергетическая подпитка, которую Гунналуг научился совмещать с первой, делая одну дополнением другой и оттого получая повышенную магическую энергетику, дающую такую мощь его деятельности. И именно по этой причине он выбрал место для строительства башни так далеко от Дома Синего Ворона, где он имел собственные апартаменты. Здесь находилось место сильного, хотя и незаметного для постороннего, не знающего истины глаза, дыхания самой земли. Земля вдыхала энергию неба и отдавала небу взамен собственную отработанную энергию[28]. Отработанную энергию земли Гунналуг не брал никогда, хотя знал, что многие колдуны умело ее используют в других точках, где земля дышит точно так же. Он предпочитал энергию неба и впитывал через ладони частицы того, что предназначалось земле. Нужно было только выбрать момент, когда земля делает вдох. Такой момент всегда приходился на растущую луну. Во времена стареющей луны следовал земной выдох, и тогда Гунналуг не выходил на крышу башни, опасаясь растерять те силы, которые накопил, потому что пользоваться энергией земного выдоха он не умел. Его просто не сумели научить этому без седьмой скрижали. А самому экспериментировать, играть с тонкими материями, не зная, что они несут, было слишком опасно. Лучше обходиться тем, что знаешь и умеешь. Более того, во времена стареющей луны Гунналуг предпочитал уезжать из башни, чтобы не подвергаться влиянию земного выдоха. Существовали еще полнолуние вместе с днями Гекаты[29] и новолуние. Эти дни у земли уходили на перерывы между вдохом и выдохом. Во время полнолуния и дней Гекаты магическая сила любого колдуна многократно увеличивалась, и Гунналуг всегда стремился использовать это время с пользой для себя. Именно в эти дни он сумел найти в воздухе следы действий, которые мог произвести только обладатель седьмой гиперборейской скрижали. А потом и само местопребывание книги нашел. В дни же новолуния господствовали вольные ветра неба, которые могли спутать любые планы и извратить самый тонкий расчет, и потому в новолуние лучше было вообще не заниматься колдовством, если к тому нет насущной необходимости. Но даже если и была необходимость, приходилось соблюдать осторожность и действовать только маленькими шажками, но никак не прыжками, не скачками, как можно действовать в простые дни и особенно в полнолуние любому опытному колдуну. И все равно уверенности в успехе не было.

Сейчас шли дни растущей луны, и все должно было бы идти привычным чередом, но происходило что-то непривычное и непонятное, и вообще ситуация оставляла неприятное впечатление, вызывающее еще не панику, но мощное и устойчивое раздражение, порой даже самому Гунналугу слегка напоминающее отчаяние. Руки, как ни старался колдун пошире раскрыть ладони, только слегка сгибая пальцы, чтобы образовать чашечку, не принимали много энергии и накапливали только ничтожные капли, и эти капли потом по рукам почти незаметно перетекали в тело, заполняя его. В хорошее времена Гунналуг легко волной прогонял энергию до кончиков пальцев ног, потом заполнял стопы, потом ноги до колена, потом еще выше, пока не заполнялось все тело, включая голову. Голова при этом начинала слегка гудеть и потрескивать, как воздух перед грозой, становилась тяжелой, кровь пульсировала в висках, и это было сигналом к полному заполнению. Сейчас руки не могли ничего захватить, и нужно было бы стоять так несколько дней, чтобы наполнить тело. Но несколько дней выстоять колдун не смог бы просто физически, да и свободного времени у него столько не имелось. Хорошо еще, что руки не отдавали то, что оставалось от предыдущей подпитки, но плохо, что почти не впитывали новую силу. Легкое покалывание в ладонях все же ощущалось. Но это было ничтожно мало, а Гунналугу требовалось очень много сил, потому что он уже физически ощущал угрозу, повисшую над Домом Синего Ворона. И теперь угроза была уже достаточно близкой, настолько близкой, что требовала принятия срочных конкретных и, скорее всего, силовых мер. Он еще не задавал вопрос магическому огненному треугольнику, но готов был сделать это сразу после подпитки, когда сам, как надеялся, значительно окрепнет.