Козлы - [39]

Вопреки ожиданиям, Шарль прибыл в Дели первым. Едва оторвавшись от земли, самолет, в котором летела Изабель, взорвался. Ни одно из двухсот тридцати восьми тел опознать не удалось.

Шарль долго винил в несчастье себя. Если бы он не уговорил Изабель задержаться в Индии чуть дольше, они купили бы билеты на другой рейс. Будь он менее галантен, погиб бы вместо Изабель, что было бы только справедливо, потому что именно он выбирал, на каком самолете и когда им лететь. Вот так его вежливость и любовь к путешествиям — качества, высоко котирующиеся на матримониальном рынке, — стоили жизни его первой жене.

Шарль к вину даже не притронулся, а Флоранс и Элиза опьянели не столько от вина, сколько от рассказа Шарля. Они и не подозревали, какие бездны таятся в этом человеке. Флоранс снова наполнила бокалы, свой и Элизы, и чокнулась с подругой.

— Каролина знает, что Изабель погибла в аварии, но о моей роли в этой истории я ей никогда не рассказывал.

Он с беспокойством поглядел на жену: слышит она его или нет?

— Каролина не понимала моего отвращения к путешествиям. Обижалась: мол, с первой женой ты колесил по всему свету, а меня держишь взаперти. Твердила, что шанс оказаться жертвой авиакатастрофы — один на миллиард. Конечно, она права, но я пережил серьезную травму. Еще она попрекала меня тем, что я недостаточно предупредителен. Действительно, я больше никогда не распахиваю дверцу машины перед моей спутницей и не уступаю место. Мне кажется, что таким образом я рискую навлечь несчастье, что моими благими намерениями вымощена дорога в ад. Но, — добавил он не без гордости, — я всегда баловал Каролину. Подарки сыпались на нее как из рога изобилия.

Флоранс и Элиза поежились: странно было слышать, что о их подруге говорят в прошедшем времени. Каролина протяжно вздохнула. Однако иных признаков того, что она пришла в сознание, не наблюдалось. Флоранс осторожно приложила палец к ее потрескавшимся губам. Эти губы когда-то жадно искали удовольствий, а в последнее время часто кривились в горькой усмешке, когда она рассказывала о Шарле, который окончательно погряз в рутине и не хочет пробовать ничего нового. Они обошли все рестораны Парижа, но так и не побывали нигде дальше Довиля.

— Все это очень печально, — посочувствовала Элиза. — Но ты нам не сказал, что же произошло с Каролиной.

В палату вошла медсестра. Включив свет, она вопросительно посмотрела на Шарля.

— Она не шевелилась, — ответил он на ее немой вопрос.

— Не волнуйтесь. Она очень крепко спит. Нам пришлось дать ей большую дозу обезболивающего и снотворного, чтобы облегчить страдания.

Медсестра померила Каролине пульс и температуру.

— Все нормально. Не изводитесь вы так. Может, по ее виду и не скажешь, но она действительно вне опасности. Я загляну к вам через часок.

Заметив бутылку спиртного, она вскинула брови, но вышла, ничего не сказав. Как только за ней закрылась дверь, Флоранс потушила неоновую лампу.

— Вот видишь, ты ее не убил, — обратилась она к Шарлю, но голос ее при этом слегка подрагивал.

В один прекрасный день Шарль узнал, что Каролина намерена его бросить ради некоего Анри, который вот уже два года является ее любовником. Обе новости Шарль воспринял с невозмутимостью, которой его отец мог бы гордиться, и попросил у Каролины отсрочки на три месяца. За это время он сделает все, что в его силах и сверх того, чтобы доказать: он — тот, кто ей нужен. Терпеливо выслушал претензии жены. Таковых насчитывалось две. Во-первых, она устала жить с человеком, приросшим к Парижу, тогда как она мечтает только о лагунах, пустынях и заморских странах. Во-вторых, она ценит его любезность и великодушие, но, когда собственноручно открывает дверцу машины, ей хочется выцарапать ему глаза. Сторонний наблюдатель обхохотался бы — тоже мне, нашла в чем упрекать. Где это видано, чтобы по таким смехотворным поводам разводились!

К несчастью для Шарля, Каролина требовала от него почти невозможного, но в глубине души ему нравилось преодолевать препятствия. И вызов Каролины он принял.

Элиза и Флоранс ловили каждое слово. Шарль словно читал им захватывающий роман, и они слушали как завороженные. Подруги даже начали надеяться на хеппи-энд, несмотря на белую неподвижную фигуру на кровати.

— А что было дальше? — нетерпеливо поинтересовалась Элиза, когда Шарль сделал паузу, чтобы глотнуть вина.

Ультиматум Каролина выдвинула две недели назад. О чем, между прочим, известила по телефону Флоранс. Каролина была взволнована: муж пообещал ее удивить. Начал Шарль с самого простого: открывал ей дверцу автомобиля, распахивал перед женой все прочие двери, неукоснительно пропуская ее вперед. Поначалу он всякий раз зажмуривался, ожидая катастрофы. Мало-помалу ему удалось справиться с дурными предчувствиями, и вскоре навыки хорошего воспитания восстановились. Каролина была благодарна, но элементарной вежливости ей было мало. Она хотела путешествовать. А Шарль не мог решиться снова сесть в самолет. Он догадывался, что на Гранд-Отель в Нормандии или даже ночь в «Восточном экспрессе» последует кислая реакция. Каролина ясно дала понять: она жаждет чего-то нового и необычайного.