Кожа - [10]

То ли дело ее напарник — глаза горят, упрямые складки в уголках рта. Скалли поражала такая выносливость — скоро полночь, с шести утра на ногах, а Малдеру — хоть бы что!

Как будто это кому-то другому заехали сегодня лопатой по физиономии!

А все потому, что трагедия в клинике показалась ему событием, достойным папки с грифом «секретно». С тех пор как они выехали в сторону Манхэттена, Малдер только об этом и говорил. Его энергия была настолько сокрушающей, что Скалли пришлось отложить оформление заключительных страниц дела о контрабанде наркотиков до лучших времен. Но таковые — она не сомневалась — наступят уже через несколько дней. Да, конечно, промежуточные итоги медицинской экспертизы выглядели несколько жутковато, однако чудесам, которые творил пациент в послеоперационной палате, найдется вполне научное объяснение.

— «Чудеса жестокости», — хмыкнул Малдер. — Интересная формулировка. Выходит, Перри Стэнтон — волшебник?

— Можно подумать, ты не понял, что я выразилась фигурально, — негромко отозвалась Скалли — ей не хотелось, чтобы студент слышал их разговор. — Человеческое тело способно на многое. Ты ведь читал о матерях, поднимавших машины, чтобы спасти своих детей. А мастер карате, разбивающий кулаком стопку кирпичей. И нет здесь никакого чуда — одна только физиология. Даже нет, физика! Угол атаки, скорость нанесения удара. На хорошей скорости Даже капля воды может расколоть кирпич.

— Или череп медсестры.

Скалли пожала плечами. Теперь, когда прошло первое потрясение, к ней вернулась способность рассуждать спокойно.

— Согласись — Перри Стэнтон крупнее, чем водяная капля. К тому же выводы экспертов предварительные. Но даже если они правы — любой физик найдет объяснение этой загадке.

Наконец лифт остановился, двери разъехались в стороны, и они вышли в коридор — Скалли впереди, Малдер — в шаге за нею, заложив руки за спину.

— Терри Нестор убита не физиком, — сказал он задумчиво, — не инструктором карате, и тем более не перепуганной мамашей.

Они повернули направо, и Скалли почувствовала до боли знакомый запах дезинфектантов, услышала попискивание мониторов, мерные вздохи воздухонагнетателей… Нахлынули воспоминания: волей судьбы она провела значительную часть своей сознательной жизни в различных клиниках — сначала как студентка, потом как практикантка, еще позже — как онкологическая больная. Ее битва с болезнью едва не закончилась поражением… Но и теперь, спустя годы, Скалли, проходя мимо дверей палаты, невольно задумывалась: кто лежит здесь, в каком состоянии? Возможно, несчастный молит небеса о том, чтобы ему послали еще хоть один денек жизни…

— Пришли, — сказал Малдер. — Вот оно, место преступ… пардон, палата, где свершилось чудо.

В коридоре, не огороженном желтыми лентами, словно в музее толпились люди. Два полицейских поддерживали порядок, женщина-инспектор беседовала с медсестрой в розовом медицинском халате, еще двое служащих Нью-Йоркского департамента допрашивали девушку в джинсах и заляпанной краской футболке. Скалли распрямила плечи и подняла голову — негоже показывать копам свою усталость. Увидев Скалли и Малдера, один полицейский шагнул им навстречу, но Скалли, упреждая вопросы, извлекла из кармана удостоверение.

— ФБР. Спецагент. Дана Скалли. Это — мой напарник, агент Малдер. Нам нужно поговорить со следователем.

Один из офицеров, здоровенный темноволосый мужчина — рост шесть с половиной футов, не меньше — жестом предложил им пройти за ограждение.

— Видела? — Малдер кивнул на полуоткрытую дверь с проломом посередине. — Хотел бы я услышать физическое обоснование появления этой вмятины.

— Да ради Бога, — пожала плечами Скалли, — Дай мне компьютер, лабораторию и неделю срока — получишь самое что ни на есть подробное обоснование.

Войдя в палату, они невольно замешкались у Дверей. Масштабы разрушений и впрямь поражали. Два сотрудника полиции в белых комбинезонах ощупывали искореженную кровать портативными пылесосами, собирая волосы и другой мелкий материал для экспертиз. Третий, вооружившись увесистой фотокамерой, снимал подставку для капельницы, все еще торчащую из стены. Частые всполохи фотовспышки, напоминающие мигание стробоскопа, придавали всему происходящему таинственность сцены сюрреалистического фильма Квентина Тарантино. «Столько времени прошло, а они все копаются с уликами», — удивленно подумала Скалли. Странное преступление и странная обстановка вокруг. И Малдер в общем-то не преувеличивал, когда описывал ей картины, показанные в репортаже Си-эн-эн. Действительно, трудно поверить, что все это сделал один человек.

Малдер тронул ее за плечо. Скалли обернулась. Он разглядывал темное пятно на полу, очерченное мелом. Это была лужа засохшей крови. Крови, совсем недавно бежавшей по венам и артериям Терри Нестор.

— Значит, вы — те самые агенты ФБР, о которых нам сообщили из Манхэттенского бюро? — громыхнул чей-то голос у них за спиной.

Скалли с Малдером резко обернулись — и увидели настоящую великаншу. Трудно было назвать женщиной это шестифутовое широкоплечее существо в темно-сером костюме. Выцветшие глаза великанши смотрели устало, под ними залегли устрашающие темные круги.