Ковыряясь в мертвой лягушке. Мастер-классы от королей комедийной поп-культуры - [27]
Как вы думаете, повлияло ли посещение закрытых школ на ваше становление как комедийного писателя?
Да, абсолютно. Я никому такое не рекомендую. Но если вы хотите получить идеальное для писателя образование и если хотите восемь лет изучать латынь, прежде чем пойти в вуз, тогда вам именно туда. По сути, все, чему нас учили, это как писать и читать на английском языке. Нам нужно было писать эссе на тысячу слов каждую неделю. В Taft был экзамен по английскому языку, который называется 2–8–2. У тебя была синяя книжечка. Учитель писал на доске фразу из пьесы Шекспира. У тебя было 2 минуты подумать, 8 минут что-то сочинить и 2 минуты на внесение изменений, а потом нужно было отложить карандаш: 2–8–2.
Вот так нужно обучать писателей.
Зачастую у писателей есть все время на свете.
Это точно. И мы ни хрена не делаем. Но опять-таки в закрытой школе, где нет девчонок, какого черта еще можно делать, кроме как писать эссе длиною в тысячу слов на какую-нибудь тупую тему.
Полагаю, вся эта латынь пригодилась потом, когда вы писали «Латынь на все случаи жизни». Книга, опубликованная в 1990 году, предоставляет читателям перевод на латынь сотен фраз и выражений, включая «У тебя дерьмо вместо мозгов», что на латыни:Stercus pro cerebro habes.
Это верно. А еще там можно найти перевод фраз «Ты полный засранец» и «А шел бы ты лесом». Возможно, только это одно окупает все те годы в закрытой школе.
Можно ли было в закрытой школе конца 1950-х – начала 1960-х смотреть телевизор?
Нет, даже радио было слушать нельзя. Я не помню, чтобы слышал или смотрел много комедий, хотя я отчетливо помню Эрни Ковача. Ковач оказал на меня огромное влияние. Больше, чем кто-либо другой. Он был совершенно оригинальным и непредсказуемым. Не было никого, даже близко похожего на него.
Его шоу были такими примитивными. Очень дешевые декорации. Все было записано при помощи кинорегистрации видео, по сути – просто запись шоу с телеэкрана. Но сама комедия была поразительной. У него был скетч «Трио из Найроби», в котором три актера в костюмах горилл, котелках и плащах имитировали игру на музыкальных инструментах. Более чем странно, но это работало. Откуда появилась эта идея? Он был пришельцем из космоса. Время от времени ты натыкаешься на пришельцев. У меня нет другого объяснения.
Пришелец в том смысле, что он был на другой волне?
Да, и в то же время на одной волне со зрителем. Пожалуй, он был пришельцем из космоса, который хорошо вписался в общество у нас на Земле. И это единственный способ создавать юмор, который будет находить отклик у зрителей. Если ты слишком похож на других, становится скучно. Если ты совершенно оторван от мира, это не работает. Ты должен быть где-то в космосе, но держать связь с Землей. Гениально, совершенно гениально.
Мне очень нравится в вашей карьере то, что она всецело фокусируется на создании материала для печатных изданий, что кажется уже почти забытым искусством. Похоже, что большинство комедийных писателей сейчас если и интересуются печатным жанром, то только как ступенью на пути к кино- или телевизионной карьере.
Мое поколение появилось на свет во время огромных перемен. Я окончил Гарвард в 1967 году. Когда выпускались люди, писавшие для Harvard Lampoon, они продолжали дальше изучать юриспруденцию, становились архитекторами, некоторые шли в медицину или начинали работать на Wall Street. Если ты был писателем, а таких было не много, ты писал для печатных изданий, а не для Голливуда. Большинство, конечно же, стремились в «Нью-Йоркер», Playboy и писать книги. Однако спустя 10 лет после моего выпуска все писатели направились на запад, создавать комедию для ТВ-шоу.
Как вы думаете, будет ли у следующих поколений интерес или талант создавать юмор исключительно для печатных изданий?
Печатное слово – это вещь совершенно особенная. Не хочу перехвалить себя, но она требует дисциплины. Ей близка телевизионная комедия. Она хорошо организована, и ее очень вдумчиво пишут, а затем переписывают, и переписывают, и переписывают. Но все-таки это не то же самое. Это другое. В комедии ты знаешь, что тебе есть кому помочь. Есть люди с чувством юмора, у которых на лице будет все написано, если реплика не работает. Думаю, некоторые писатели будут продолжать работать над печатными изданиями, но это уже не кажется таким логичным выбором, как когда я начинал свою карьеру.
И справедливости ради по отношению к начинающим писателям, это не самый денежный бизнес.
Нет, не самый. В этой индустрии никогда не было много денег, а теперь и подавно. Это просто нерентабельно. Даже не близко к этому. «Нью-Йоркер», стоит отдать ему должное, все еще окупается, но зачастую они скорее опубликуют несмешной материал, написанный кем-то известным, чем смешной материал, написанный кем-то, про кого никто никогда не слышал.
