Ковры под псевдонимом - [45]

— Хочу, понимаешь, тоже развести зверюшек, говорят, дело выгодное, — с улыбкой проговорил хозяин, хорошо понимая, что не сможет Роднев отказать ему в просьбе.

Расчет был правильным. Роднев не смог, не посмел, пообещал доставить зверюшек… прямо в клетке. На том и расстались. Роднев сделал первый шаг к заветной мечте, его собеседник — к падению, к моральной нечистоплотности. Пока моральной…

Спустя несколько дней в исполком райсовета поступило ходатайство с просьбой выделить Родневу для приобретения за наличный расчет легковую автомашину. Казалось, дело решенное. Однако…

После распределения первой партии автомашин Родневу сообщили, что для него будет машина в следующей. Трудно сейчас сказать о действительной причине отказа. Не исключено, Тембоков посчитал то, что сделал для него Роднев, малозначительным. Ему хотелось чего-то большего. Во всяком случае у него созрел план. Поэтому, когда Роднев вторично поинтересовался автомобилем, то услышал новую просьбу-поручение. Она не отличалась оригинальностью, но свидетельствовала о некоторой простоте нравов руководителя исполкома райсовета — сбегать за бутылкой коньяку. Дескать, обмыть разрешение на приобретение автомашины.

Роднев бросился исполнять пожелание. На мотоцикле помчался было в магазин, но спохватился, что у него мало денег. Выручил встретившийся товарищ по работе. Короче, коньяк был доставлен в исполком райсовета в кабинет Тембокова. Случайно или неслучайно, но здесь оказался и начальник Роднева Кожин. Содержимое бутылки было распито без участия Роднева — не чокаться же начальству со всякой мелкой сошкой. За рюмкой горячительного оба руководителя повеселели. Коньяк ли подействовал, или еще что, но Тембоков решил, что пора приступать к главному.

Недвусмысленно дал он понять Родневу, что коньяк — это только прелюдия. За решение комиссии о выделении автомашины он должен дать ему и Кожину тысячу рублей — по пятьсот на каждого. И не видать ему заветной бумаги, если не даст денег. Рабочий прямо сказал Кожину, что такими суммами не располагает, и тот от своей доли неожиданно отказался. Сошлись на том, что деньги получит только Тембоков и после этого подпишет документ на машину.

Взятку в пятьсот рублей первый заместитель председателя исполкома районного Совета народных депутатов небрежно засунул в задний карман брюк. Вышел, чтобы отдать инспектору распоряжение подготовить необходимые документы. Спустя несколько дней «Жигули» уже стояли во дворе Роднева. Но вопрос с песцами Тембоков оставил пока для себя открытым: видимо, еще не решил, кто будет за ними ухаживать.

Как говорят, шила в мешке не утаишь, и тайное рано или поздно становится явным. Словом, сначала в партийные органы, а затем и в прокуратуру стали поступать сигналы о недостойном поведении одного из руководителей исполкома райсовета, о вымогательстве им взятки. Начались проверки. И тогда Тембоков принялся заметать следы. Первым делом вызвал к себе в кабинет Роднева и предложил ему срочно написать в партийные органы, будто никакой взятки тот не давал, машину получил в порядке очереди. И опять при этом присутствовал Кожин.

— Надо помочь товарищу, — сказал он, выразительно глядя на Роднева. — Он тебе помог, теперь ты его выручи.

— Деньги тебе я возвращу, — пообещал Тембоков, — только напиши заявление.

Не напрасно он рассчитывал на его порядочность. Роднев согласился. Конечно, денег обратно не получил. Тембоков решил — обойдется, рассчитывал, что проверка на этом закончится, факт не подтвердится. Но получилось по-иному.

Материалы поступили в прокуратуру области, и все началось снова. Обиженный Роднев не стал врать и дал подробное объяснение, как все произошло. Узнав об этом, Тембоков послал за ним машину, возвратил пятьсот рублей и попросил написать новое заявление: деньги заместителю председателя исполкома давал вроде бы в долг. На той же машине Тембоков привез Роднева в областной центр, повел в ресторан и там чуть ли не плача стал умолять изменить показания в прокуратуре, чтобы замять дело.

До последнего момента надеялся на безнаказанность, на то, что все обойдется. Надеялся до самого ареста. И между прочим, не зря. Он видел, как благожелательно относятся к нему районные руководители: несмотря на совершенное им тяжкое преступление, его не исключили из партии, а ограничились наложением партийного взыскания. Освободив от должности заместителя председателя исполкома, ему тут же снова предлагают руководящий пост. Даже после возбуждения уголовного дела Тембокова направляют в соседнюю область, где он становится заместителем директора совхоза. «Следствие, мол, следствием, а он пусть пока работает: вдруг дело закроют».

Не вышло — и дело не «закрыли», и его разыскали, привезли под конвоем в суд. Правосудию пришлось немало потрудиться, чтобы преодолеть сопротивление друзей и покровителей Тембокова. Надо было добиться лишения его депутатской неприкосновенности, что оказалось не так просто сделать.

Когда прокурор области обратился в исполком районного Совета за согласием на привлечение Тембокова к уголовной ответственности, исполком встал на его защиту. Здесь, видно, забыли, что спрос с ответственного работника, с депутата, не оправдавшего доверия народа, должен быть двойным. Преступил закон — отвечай! Такое решение только повысило бы авторитет районного Совета.