Ковчег - [6]

— Ну вот, мои предположения оказались верными. Только что наши ребята осмотрели крышу. Именно за той самой трубой они нашли винтовку с оптическим прицелом. Название марки вам ничего не скажет, но я-то знаю, что такая штуковина стоит несколько тысяч долларов. Ни у кого, кроме хорошего профессионала, такой не может быть. И то, что он оставил на месте столь дорогую вещь, тоже свидетельствует о том, что мы имеем дело с настоящим профессионалом: их непреложное правило — всегда избавляться от единожды засвеченного оружия. И что же, рассудите сами, из этого следует?

— Что зачем-то на меня охотится опытный профессиональный убийца… — с сомнением проговорил Еремеев.

Небрат закатил глаза.

— Нет, право же, у вас что-то явно с головой! — не особенно вежливо сказал он. — Как можно делать выводы, столь диаметрально противоположные тем, которые с очевидностью напрашиваются сами собой?! Уже говорил вам, а теперь еще более настойчиво повторяю: если бы работал профессионал, то мы бы с вами сейчас бы не разговаривали! Вы же, если не считать двух случайных царапин, совершенно целы, — как-нибудь это вяжется с работой настоящего профессионала? Да за такой промах его бы!..

— Но все-таки он, к счастью для меня, промахнулся, — вставил Еремеев.

— А с чего это вы, собственно, взяли, что он промахнулся? — резко спросил Небрат.

— Но… — Еремеев чуть замялся. — Но поскольку мы с вами все-таки разговариваем — а это факт, по-моему, довольно очевидный…

Небрат перебил:

— Давайте-ка все-таки будем точны. Интересно, что вы называете промахом? А то, боюсь, мы с вами имеем в виду совершенно разные вещи.

Вопрос показался глупым. Все же, чуть призадумавшись, Еремеев наконец сформулировал более или менее приемлемое определение:

— Промахом, если вам угодно, я называю непопадание в намеченную цель.

— Вот-вот, совершенно исчерпывающе, — охотно согласился Небрат. — Но кто же вам сказал, что этой намеченной целью были именно вы? Не станете же вы, надеюсь, утверждать, что стрелок вовсе ни во что не попал?

— Если вы имеете в виду старый монитор, которому и цена-то в базарный день… — начал было Еремеев, и снова детектив его перебил:

— Эта цена может быть в равной степени как ничтожной, так и огромной, — сказал он. — Все зависит от того, что было на экране в то мгновение, когда произошел выстрел.

До Еремеева наконец стало доходить. Почему он сразу не рассказал об этом сыскарю?!

— Да, да! — воскликнул он. — Там был сайт! Крайне любопытный сайт! Я неожиданно нашел его в интернете еще вчера! Сайт назывался "Исчезновения"! Как раз о людях, пропавших за последнее время при загадочных обстоятельствах. Я подумал, что, быть может, и наш случай…

В глазах у детектива обозначился живой интерес. Он даже не дал Еремееву договорить.

— Экий вы, Дмитрий Вадимович! Что ж вы про такое молчали-то?..

С этими словами он поспешно выбежал в прихожую и принес оттуда небольшую изящную кожаную сумку. В сумке оказался отличный, явно очень дорогой японский ноутбук. Небрат быстро достал его, подключил к интернету и, спросив:

— Как вы сказали? "Исчезновения"?… — быстро зашелестел пухленькими пальчиками по клавиатуре.

Наконец на экране появилась надпись. И тут они лишь переглянулись молча. Потому что эта надпись была:

«Г-н Еремеев.

Простите великодушно за испорченный монитор.

Г-ну Небрату мои наилучшие пожелания.

В. О.»

В сердцах Небрат отключил ноутбук.

— Черт! — с досадой проговорил он. — Успел-таки, мерзавец!

Еремеев не понял:

— Что успел?

— Не дать вам вступить в контакт — вот что! — зло отозвался сыщик. — Для того он, мерзавец, и по монитору стрелял!.. Он еще и не на такое способен!

— Да кто, кто он?! — не выдержал Еремеев.

Детектив буркнул:

— Вольный охотник… Впрочем, не знаю…

— Что еще за вольный охотник?

— Да так… — отмахнулся Небрат. — Просто буквы эти — "В. О." — нечаянно сложились… — и, явно не желая больше продолжать эту тему, насел: — Давайте-ка вспомните хорошенько, что было на мониторе в момент выстрела.

— Послание… Обращенное ко мне лично…

Небрат, позабыв о всяких приличиях, гаркнул на него, как гестаповец на допросе:

— Ну! Жилы из вас тянуть?!

Вдруг такой напор Еремеев ощутил в этом невзрачном человечке, что лишь удивился, но даже не нашел в себе сил его как следует осадить. Пробормотал, как школьник, слабо выучивший урок:

— Это было приглашение… Меня там приглашали…

— Черт вас возьми! — взвился опять сыщик. — Если приглашение — то ясно, что приглашали! Что за лепет! Вы же писатель, по-моему. Куда, куда приглашали?! Извольте говорить, а не мычать!

По-прежнему Еремеев чувствовал себя нерадивым учеником, из которого на уроке ненавистной ему химии учитель выжимает хиленькую троечку. И слова он стал из себя выдавливать примерно такие же, как тогда, в детстве:

— Я не успел прочитать… То есть успел, но не запомнил… Там еще адрес был… Номер-то дома я запомнил — кажется, семь…

— Кажется, или точно?

— Да, точно, точно семь!

— А улица?

— А вот улица… Какая-то, по-моему, на букву не то "Ш", не то "Щ"… Я про такую и не слыхал… Что-то такое "Щи…", "Ще…"

— Щелковская? — подсказал Небрат. — Или, может, Щукинская?

— Нет, и Щелковскую, и Щукинскую я знаю… Скорее все-таки — "Щи…"