Ковчег детей, или Невероятная одиссея - [19]

— Очень хорошо. Ну, а состоял кто в скаутском отряде?

— Мне приходилось, — отозвался Юра Заводчиков.

— Может, расскажешь, чем занимались?

Юра вспомнил, как прошлым летом они выезжали на Украину. Жили на берегу Днепра, в палатках. Помогали крестьянам в полевых работах. Тяжело приходилось. Работали под палящим солнцем. Жесткая, почти военная дисциплина. И полное самообслуживание. Юра был поваром.

— Ты что же, готовить умеешь? — спросил Сережа Михайлов.

— Немного научился.

— Посмотрим, как научился, — сказал Вихра. — А понравилось скаутом быть?

— Интересно, конечно. Игры всякие. А не понравилось чинопочитание. Противно это.

— И мне противно, — согласился Вихра. — Вот я офицер, а не люблю, когда таращат на тебя глаза и стоят навытяжку. Когда в рот заглядывают. Хотя дисциплина — дело нужное. Но без страха и унижения.

— А почему, Вячеслав Вячеславович, вы спросили о скаутах? Наверно, отряд создать хотите? — спросил Володя Лебедев.

— Думаю, в скаутских правилах многое вам не подойдет. Можно сказать, устарело. Первый закон русского скаута велит исполнять свой долг перед государем. Но вы проезжали Екатеринбург и видели дом, где Николай Романов сидит в заключении. Царь уже не правит Россией. Я подданный другого государства и не хочу вмешиваться в политику. Как относиться к царю — ваше внутреннее дело. Кроме того, скаутизм в своих правилах говорит, что нельзя втягивать подростков в политику.

Вихра помолчал, будто задумавшись над собственными словами, покачал головой:

— Может, оно и верно. Но сама жизнь, не спрашивая правил, втянула вас в свой водоворот. И будет еще долго нести и крутить. А каждый пловец, чтобы достичь берега, должен выбрать верное направление. И быть сильным. Обязательно.

— Выходит, в скаутизме мало хорошего?

— Напротив, много полезного. Вот ты, Егоров, принесешь правила, мы их почитаем. А вспомнил я о скаутах потому, что они себя называют разведчиками. Для этого и собрал вас.

— А что нам разведывать?

— Не для того колония прибыла на Урал, чтобы отсиживаться в комнатах. Впереди у нас прогулки и походы. Вот вам, как самым старшим, и надо разведать окрестности Миасса. Потом остальные пойдут за нами. Утром будьте готовы.

Целую неделю они поднимались раньше всех, а возвращались поздно вечером. Их встречали завистливые взгляды младших мальчиков.

Первая вылазка была к Ильменским горам. На их склонах виднелись старые, давно заброшенные выработки, вход в которые зарос травой и кустарником. Но, копаясь в них, подростки находили, к своему восторгу, кристаллы прозрачных и дымчатых топазов, фиолетовые аметисты, кроваво-красные гранаты. Собирали они в свои сумки и другие камни-самоцветы.

Затем они пошли вниз по реке и попали к озеру Тургояк. Оно лежало в котловине, посреди гор. Вода в нем была прозрачная, так что можно увидеть песчаное дно, усеянное мелкими камешками и водорослями. Среди них мелькали стайки рыб. Отплыв от берега и склонившись с борта лодки, было интересно и жутко разглядывать это подводное царство.

Вдали, на фоне синеющей дымки противоположного берега, виднелся одинокий, холмистый и поросший густым хвойным лесом остров Веры.

Изредка в далеких горах мелькал дымок — шел поезд на Златоуст, медленно огибая лесистые склоны.

А люди встречались редко. Но сегодня в лесу они увидели большое каменное здание. Это была Поликарповская паровая мельница. Ее окружало множество телег, на которых крестьяне привезли зерно. Другие готовились в обратный путь, увозя мешки с мукой.

Мирные эти картины никак не напоминали увиденного и пережитого недавно детьми.

Когда они набродились вдоволь, Вихра сказал:

— Мы были разведчиками. Теперь станем проводниками.

Для первого похода выбрали озеро Кисегач. Уж очень его хвалили местные жители.

В поход отправились рано утром. Через полчаса они вошли в лес.

Сначала подростки вели себя скованно, словно боясь потревожить лесную тишину. Но радость и беззаботность так переполняли их сердца, что невольно вырвались наружу. Лесную дорогу огласили смех и песни.

Воздух был напоен смолистым запахом. Впереди шел Вихра. Шел легко и бодро, задавая ритм. Илья Френкель держался середины колонны и вносил явный разлад в движение. Нередко случалось, он оказывался на почтительном расстоянии от остальных.

Будучи преподавателем географии и биологии, Илья Соломонович не мог пройти мимо цветка или дерева, чтобы не рассказать о них детям. Особенно обращал внимание на лекарственные растения. Останавливался он и услышав голос какой-нибудь птицы. И здесь же объяснял, чем полезна эта птица лесу и человеку.

Самым внимательным его слушателем и учеником был Николай Иванов, который решил привезти в Петроград гербарий — коллекцию всех растений, какие ему встретятся во время путешествия.

Такие задержки не входили в расчеты Вихры. Но как истинный солдат, он, испытывая досаду, не показывал ее.

Наконец оба воспитателя пришли к следующему соглашению — растениями заниматься, но делать это во время привалов…

Хотя июнь только начинался, погода стояла жаркая. Ребят спасали от зноя густые заросли и прохлада, идущая от земли. Однако высокие деревья мешали увидеть окружающую местность и узнать, как много еще осталось до цели путешествия.