Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики - [11]

Следует заметить, что описанный процесс не является социальной перцепцией, представляющей из себя механизм восприятия одним человеком другого. Хотя действия следователя были прямо направлены на незаконное освобождение от уголовной ответственности другого конкретного человека, обвиняемого этим же следователем в совершении преступления, в чём заключается объективная сторона состава преступления, совершённого следователем. На первый взгляд — тот же абсурд. Поэтому феномен социальной перцепции не помог органам следствия и государственному обвинителю предложить суду истинный мотив совершённого следователем Саниным преступления против правосудия.

Суд установил искомое по делу неизвестное — мотив, исходя из внутреннего процесса отношения к себе следователя, из своего личного интереса, преступно нарушившего установленный законом порядок, умышленно создавшего путём совершения другого должностного преступления прямо противоположный правосудию результат по уголовному делу, находящемуся в его производстве. То есть следователь умышленно разрушил то, что умышленно созидал, не желая производить дальнейшее расследование уголовного дела в установленном законом порядке. Такие признаки раздвоения личности — результат своеволия. В этом и заключается глубинная установка сознания Санина, проявившая себя в совершённом им преступлении против правосудия.

Что касается проблемы раздвоения личности, то такое состояние психической деятельности возможно при конфликтах сознательного и бессознательного, а так же в процессе творчества. Хотя по этой проблеме накоплен огромный материал, но мы до настоящего времени не располагаем единой теорией по этой актуальной проблеме[4].

Может быть следователь Санин уникален? Как личность — да, а как следователь? Вот следователь Серова осуждена вступившим в законную силу приговором суда по части 2 статьи 303 УК РФ с назначением уголовного наказания и лишением права занимать должности следователя. Этим же приговором она оправдана судом по части 1 статьи 285 УК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

В таких уголовных делах, как обычно, следовало установить в содеянном Серовой наличие или отсутствие признаков инкриминируемых ей, во-первых, преступления против государственной власти, интересов государственной службы и, во-вторых, преступления против правосудия. Эту задачу ранее суд в ином составе возлагал на органы предварительного расследования, обращая дело к доследованию. Однако вышестоящий суд согласился с прокурором, принёсшим протест, в том, что такой недостаток в деле суд сам может восполнить и отменил промежуточное судебное постановление. Возможность решения задачи открылась в результате судебного разбирательства благодаря установлению судом истинного мотива-страсти в действиях следователя-подсудимой. Но это обстоятельство, установленное судом, позволившее правильно квалифицировать действия следователя, направленные на фальсификацию доказательств по уголовному делу, а не на злоупотребление своими должностными полномочиями, оказалось за рамками предъявленного Серовой обвинения, хотя никак не ухудшало её положения, а напротив — упорядочивало суть дела. Государственный обвинитель — прокурор не исправил положение, поскольку существо дела раскрывалось в глубинах сознания следователя. Суд состоялся в тишине совещательной комнаты, тайна которой охраняется законом.

Как указано в кассационном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации[5], Серова признана виновной в том, что она, являясь следователем, сфальсифицировала доказательства по уголовному делу в отношении Репина. При этом Судебная коллегия указала, что фальсификация означает сознательное искажение представляемых доказательств, в данном случае имела место подделка протокола следственных действий. Данное преступление считается оконченным с момента приобщения фальсифицированных доказательств к материалам дела в порядке, установленном процессуальным законодательством. Субъективная сторона фальсификации характеризуется прямым умыслом. Если имела место подделка документа, значит, она была совершена не зависимо от мотива с прямым умыслом, который обнаружен в фальсифицированном документе, в данном случае в протоколе допроса, составленном от имени Репина с его фиктивной подписью. По мнению Судебной коллегии, всем собранным по делу и исследованным в судебном заседании доказательствам в приговоре дан надлежащий анализ, выводы суда о доказанности вины Серовой и о квалификации преступления в приговоре мотивированы.

Следователь Серова своей вины так и не признала, понимая нелепость своего положения, в котором она оказалась. Этот феномен, названный «стойкостью убеждений», демонстрирует: убеждения могут жить самостоятельно и сохраняться даже после дискредитации доказательства, которое их породило. Неверное мнение о других людях или о себе может продолжать существовать, несмотря на опровержение. Эксперименты показали, что очень трудно опровергнуть ложную идею, неправду, если человек логически обосновал её.

Верховный Суд РФ, таким образом, констатировал, согласившись с правосудным приговором в отношении Серовой, что прямой умысел при сложившихся обстоятельствах события преступления возник из установки сознания следователя, прямо направленной на совершение преступления против правосудия, позволившей следователю поставить себя выше закона.