Коварный уклонист - [26]

— Это случайно не тот хер, которого ты вроде как убил? — осведомился Крюгер, проверяя зубы у трупа. Из пасти дохляка несло рыбой, но зубы были обычные, человеческие.

— Не совсем, — задумчиво признался я, изучая исказившуюся в предсмертной агонии рожу, — Он отличается. Верни ему хлебало на место, я попробую определить точнее.

Так и оказалось. Рожу Доннорифта, что я запомнил на всю жизнь, слегка облагораживали черты, которых у ученого-гомункула-психа-вора не наблюдалось. Этот его клон был крупнее, с явно выраженными мышцами, более грубой кожей и густыми волосами. Да и скоростью копии доброго доктора похвастаться не могли, как и координацией движений присущей скорее матерому хищнику или насекомому. А вот под солнцем твари разлагались просто замечательно, скрывая себя под плотной кожаной одеждой, почти такой же, как у меня сейчас.

— Итого. Оно быстрое, агрессивное, голодное… и не людоед. Боится солнца. Видит в темноте. Соображает плохо, но принимает решения молниеносно, — бубнил Крюгер, — Тварь заметила нас, решила атаковать и незамедлительно воплотила решение в жизнь. Она спустилась очень грамотно, затратив минимум времени на атаку. Какой из этого можно сделать вывод?

— Что их нужно валить сейчас, — неожиданно даже для себя сказал я, — Пока не поумнели.

— Рад, что наши мысли совпадают.

Правда теперь Крюгер решил окончательно подготовиться. Продемонстрировав свой козырь со зрением, он довёл его до идеала, добыв из кармана черную повязку и натянул её, закрывая свой здоровый глаз. Затем человек залез в другой карман, извлек из него небольшой пакетик, коротко из него нюхнул. Постоял с задранной в ночное небо головой с полминуты, а затем, содрогнувшись, бодро пошёл возле меня со стволами наготове.

— Просто обалдеть, — задумчиво пробормотал я, вычисляя следующую удобную мишень, — Иду на дело с пиратом-наркоманом. Всю жизнь мечтал.

— Чья бы корова мычала, — хрюкнул Крюгер, взводя курки, — И это не наркота, а стимулятор.

Второго клона он убил сам, просто-напросто заметив его своим глазом раньше, чем я. Человек просто-напросто выстрелил с расстояния метров в тридцать по сидящему на крыше и вновь что-то жующему существу, а то, распознав атаку, тут же кинулось к противнику самым прямым из возможных путей. На это и сделал ставку Басх, рассчитывавший, что в случае чего я его прикрою — он банально пальнул точно перед собой раз пять, сумев трижды попасть в прущего на него гомункула. Тот, передвигаясь длинными прыжками, почти также полетел оземь, поймав в голову аж две пули.

— Разворотил ты ему всё, — в шутку укорил гордящегося собой человека я, срезая лохмотья с нового трупа.

— А тебе что? — парировал Крюгер, озираясь по сторонам, — Этого-то зачем раздеваешь? Подожди, пока вернемся к твоей зеленой бабе, там осуществишь свои фантазии.

— Ты бабу не трожь, — продолжал я своё сомнительное занятие, — Она дирижабль водит как богиня. Молиться еще на неё будешь…

По лицу трупа, изрядно пострадавшему от попаданий, сказать ничего было нельзя, а вот тело было массивнее, чем у первого урода. Больше волос, четче обрисованы мускулы, четче выражены вены. Это был тот же клон Эйдиуса Доннорифта, но вновь чуть иной. А старые друг от друга не отличались совершенно ничем. Эти новые уродцы здорово просели в интеллекте, взамен став резкими как понос, а меня это почему-то тревожит.

— Идём дальше, — вздохнул я, оставляя обнаженное тело лежать на мостовой. Если всё пойдет, как я помню, то труп под лучами солнца очень быстро сгниет. Это безусловно запомнится свидетелям, что нам на руку. Вон из окон на нас пялятся…

Следующего мы нашли по источаемому им ореолу страха. Этот клон безумного ученого заполз в кусты, где и валялся, прижав руки к животу. Какой-то удачливый горожанин (я почему-то был уверен, что все стражи закона сейчас сидят и дрожат под крылышком губернатора и вояк графа) попал особи прямо в живот, причем из чего-то крупного. Клон был визуально крупнее своих сородичей, лежа на боку и тихо всхлипывая от боли. Мы едва не попались, пытаясь к нему подобраться — как оказалось, еще один урод сидел около раненого, определенно переживая о его здоровье. Внезапно прыгнув на меня, жалельщик чуть не преуспел в отрывании моей головы, но был выпотрошен в прыжке саблей так, что, приземлившись, тут же растерял большую часть своих потрохов. Пока Басх мудро стрелял в неподвижно лежащего недобитка, я контролировал выпотрошенного, крутящегося с визгами и хрипами на брусчатке. Вскоре они издохли.

И вновь отличия, причем на этот раз более серьезные. Бросившаяся на меня тварь имела ярко-выраженные черты полугоблина, а добитый Крюгером здоровяк вообще имел довольно отдаленное отношение к известным расам живых существ. Кажется, неведомым образом выживший Доннорифт много экспериментировал.

С пятым получилось почти забавно. Он метался по дороге, подбирая с земли горячие булки, которыми в него кидалась ревущая полненькая полугоблинша в замызганном белом фартуке, стоящая на пороге пекарни. Тварь давилась, чавкала, даже постанывала, обжигаясь о горячее подношение, но продолжала упорно жрать, сверхъестественно быстро перемещаясь к новому угощению. Он был настолько поглощен этим занятием, что даже не обернулся к нам, справедливо получив от меня пулю в спину. Попало удачно, перебив клону позвоночник, от чего тот, задрожав, вытянулся на камнях, а выжившая сообразительная девчушка, шлепнувшись на задницу, завыла белугой.