Коварный уклонист - [14]

— Следи за ней, — попросил я увязавшегося за нами кота, — Если вдруг выпутается — ори как оглашенный. И драпай от неё, вдруг нашей дурынде жареного кота захочется…

Волди, прижав уши, вскочил на лошадиный круп, усевшись так, чтобы Стелла, если придёт в сознание, не смогла его сразу увидеть. Будет охранять. Хорошо.

К моему облегчению, Крюгер и мадам нашли общий язык и, даже, общие цели. Во всяком случае, к лошадям они подошли чуть ли не рука об руку, о чем-то вполголоса переговариваясь. Смерив многозначительным взглядом спеленатую Стеллу с торчащим у нее изо рта кляпом, Михаил, мотнув головой, приказал выдвигаться. Мы направились в город.

Хайкорт, в котором я исполнял обязанности шерифа, был мрачным, зловещим городом. Каменные дома, дороги из плитки, сумрак, сменяющийся тьмой, вечный туман. Впечатление он производил очень угнетающее, нервировал. Первое время я никак не мог отрешиться от мысли, что из тумана мне в лицо резко прыгнет какая-нибудь тварь, чтобы оторвать голову, а остальное утащить на завтрак своим детишкам. Светящиеся глаза разумных живых мертвецов, населяющих город, тоже не добавляли здоровья нервам. Крейвенхольм был совсем другим, но умудрялся проецировать ту же тревожную ауру опасного и замкнутого в себе города.

Старый. Грязный. Неухоженный. Город напоминал озлобленного деда-отшельника, в дела которого лучше никому не лезть, чтобы не узнать случайно, на что способен этот неряха, в лохмотьях которого может скрываться много разной опасной дряни, вроде ржавого тонкого ножа, который он засадит тебе в кишки. Увидев Крейвенхольм, я сразу поверил словам местной бордель-маман о том, что тут заправляют бегунки. О фонарях контрабандисты точно не заботились, ну а губернатор, видимо, еще кладущий себе в карман зарплату мэра, не уделял ни малейшего внимания внешнему виду города. Грязь, бродячие животные, подозрительные субъекты навстречу… что может быть лучше для атмосферы? Наверное, еще мерзкий мелкий дождик с туманом, ухудшающий видимость до пары десятков метров.

Отличная дыра для старта чрезвычайно сомнительно предприятия, заключил я, глядя на удовлетворенно улыбающегося Крюгера. Революционер сидел, обняв нахохлившуюся перед ним Эгиту, закутанную с ног до головы в одеяло и нежно упирал ей ствол пистолета в район подмышки. Хороший мужик, правильный. Не оставляет на волю судьбы то, что можно держать за яйца своими собственными руками. Уважаю. Правда, Волди приходится ехать со мной, от чего перед кошачьим носом шикарный выбор между лютым запахом пота, что я источаю, и лошадиной задницей.

Так мы и добрались до старой кузницы, стоявшей чуть ли не на выселках. Привольно раскинувшееся хозяйство за высоким забором вовсю дымило как черным дымом из работающих плавилен, так и еле заметным белым, что поднимался над жилым домом. Кряжистый рыжий мужик, вышедший на стук Эгиты, удивленно матюгнулся, увидев блондинку, но тут же кинулся отпирать, попутно вытирая грязные руки о не менее грязный кожаный фартук. Та, едва только массивные решетчатые ворота раскрылись, тут же пала мужику на грудь, начав обильно орошать её слезами, а уши бедолаги — невнятными жалобами.

Правда, хозяину резко стало не до них, когда мы вместе с лошадьми оперативно протиснулись вслед за Эгитой на подворье. Скорее всего, рыжего смутил пистолет в руке Крюгера, хотя мой наряд, оставлявший напоказ лишь глаза, да и бессознательное тело связанной Стеллы, лежащей поперек крупа лошади, тоже могли его слегка напрячь.

— Какого #%;#* тут происходит?! — спросил хриплым матом рыжий, тщетно пытаясь оторвать от себя служительницу продажной любви.

— Идём в дом, хозяин, — глухо сквозь полумаску проговорил я, снимая свою зеленокожую подругу с лошади и перекидывая сверток через плечо, — Мы не причиним тебе зла и разора… если будешь вести себя тихо.

— Госпожа Траунбрауз привела нас к тебе, — добавил Крюгер, демонстративно суя пистолет в карман, — Сказала, что ты надежный. Так ты тихий и надежный или громкий, но мертвый?

Дипломатия увенчалась ошеломительным успехом, причем, взявший себя в руки кузнец нас шустро провёл не в сам дом, а в отдаленно расположенное здание, оказавшееся чем-то вроде его личной берлоги, гаража и летней кухни вперемешку. Пузатые аппараты со змеевиками здесь трудились в немалом количестве, производя самогон, но тем не менее, места на четверых было в избытке. Эгита жалобно попросилась помыться, на что представившийся нам как Йоганн Трутвар кузнец обрадовал женщину тем, что баня готова, а Михаил Басх огорчил обоих, заявив, что составит блондинке компанию. В ходе краткой, но эмоциональной перепалки оказалось, что Эгита с Йоганном настолько старые любовники, что несмотря на наличие жены и четверых детей, бордель-маман изволит проживать именно здесь в своей отдельной комнате. Уверив рыжего ревнивца, что сношать его подругу дней суровых в планах у революционера не имеется, Крюгер уволок слабо сопротивляющуюся мадам в баню.

— В общем так, — проговорил я, подходя к растерянному мужику, — Мы её вынули из петли…

С мужчинами всегда проще. Их частенько совсем не нужно бить, угрожать или травить помешанными полугоблиншами. Мы просто быстрее и четче умеем формировать оперативные приоритеты. Так и господин Трутвар понял, что его давняя любовь в нефигуральной жопе и с крайне неясными перспективами в жизни еще до того, как это поняла сама спасенная. А еще он быстро усёк, что единственные, кто может на эту ситуацию повлиять — это мы. Или, как минимум, уйти из его дома, не добавив полезному члену общества дополнительных проблем, что тоже будет хорошо. Нужно лишь правильно себя вести.