Коварный камень изумруд - [87]
Ранним утром и отплыли.
Через тридцать два дня китобойная шхуна «Альбатрос», «порт при писки Бэдфорд, Америка», двумя лоцманскими лодками была подведена к первому причалу порта Санкт-Петербург. Китобойная шхуна с американским флагом встала рядом с трёхмачтовым корветом, на корме которого вяло болтался английский вымпел. Над столицей Российской империи низко висело декабрьское небо, воздух был пропитан терпкой морской влагой. Над портовыми строениями торчали трубы и уныло пускали в серое небо серые дымы.
Грохнул выстрел адмиралтейской полуденной пушки.
Из здания таможни, стоящей как раз напротив первого причала, повалили люди. Впереди них шёл огромный русский военный с генеральскими эполетами. Его придерживал под руку и что-то весёлое толковал хорошо одетый штатский человек с бритым лицом. Оба подвернули к английскому корвету. С борта корвета подали на пирс крашеные сходни.
Матросы китобойной шхуны с грохотом обрушили на берег широкую доску. Она служила сходнями. Егоров, собравшийся первым ступить на родной берег по толстой доске, нечаянно глянул на людей у английского парусника. До них было шагов сорок.
Егоров глянул на людей и тут же убрал ногу со сходной доски. Содрал с головы шляпу и той шляпой как бы прикрыл лицо.
— Боишься ступить на родную землю? — хмыкнул сзади Егорова уже успевший выпить О'Вейзи.
— Боюсь, — совсем серьёзно ответил Егоров. — И тебе советую... бояться. Вон, глянь на того франта, что кривляется рядом с русским генералом. Видишь?
— Вижу... Вроде... не англичанин, а прётся на английский корабль. Главный таможенник этой земли?
— Это американский мистер Халлер, как бы правая рука моего бывшего тестя Зильбермана... Страшный человек...
— Вот... Приплыли и попали... — О'Вейзи протянул Егорову початую бутылку. — Выпей напоследок. На, бери, выпей...
На английском корабле матросы уже начали разрифлять паруса, загрохотал кабестан, вытаскивая из воды правый якорь. Большой портовый барк принял с английского корвета буксирный канат и выправил свой широкий парус под ветер, готовясь тянуть корвет из Финского залива в Балтийское море.
Барон Халлер последний раз приподнял шляпу перед русским генералом, звучно произнёс по-русски на всю пристань: «До встречи через пару недель, генерал! Ищите меня через министерство финансов, через господина Гурьева»!
И взбежал по сходням на борт английского корабля. Сходни утянулись за ним на палубу, корвет отошёл от причала и стал покрываться парусами.
Русский генерал со своей свитой последний раз махнул рукой в корму английского парусника, повернулся и пошёл к коляске, запряжённой четвернёй белых коней. Коляска дожидалась генерала возле трёхэтажного здания балтийской портовой таможни.
— А ведь я этого генерала знаю! — выдохнул Егоров. — Ей-богу, я его знаю!
И заорал на всю пристань:
— Савва! Савва! Господин Прокудин! Обожди!
Генерал Савва Прокопьевич Прокудин недовольно обернулся.
Ему навстречу торопливо бежал огромный бородатый мужик. И хоть был он в иноземной одежде, а выглядел совсем русским.
— Савва, это я! — заорал мужик и расшеперил руки — обниматься. С боков генерала Прокудина тут же прикрыли два человека с обнажёнными саблями. Свитская стража.
— Да я это, Савва. Я! Сашка Егоров! Не узнал?
Генерал Прокудин Савва Прокопьевич, год назад назначенный государем Александром Павловичем заведовать таможнями всего балтийского побережья, вдруг подался назад. И тоже заорал:
— Сашка! Ты ли это? Ты что, и правда был в Америке?
— Только оттуда причалил. Вон мой корабль...
Савве Прокудину некто в сером сюртуке внезапно нечто шепнул на ухо.
Генерал Прокудин немедля сделал два шага назад:
— Так ты же, господин Егоров, помер. Более десяти лет назад! Помер, помер, не спорь со мной! Народ так говорит. Иди... иди отсюда!.. Эй, люди! Подать мою коляску!
Уже не глядя даже по сторонам, не глядя и на Сашку Егорова, генерал Прокудин в сопровождении конного конвоя унёсся с территории порта в мягкой рессорной коляске с белой четвёркой лошадей в упряжке. Большие чины так и ездят.
А тот, некто в сером чиновном сюртуке, тот подошёл вплотную к Егорову и мрачно сообщил:
— Твой корабль, груз, люди — все задержаны до выявления улик, или же до полного документарного доказательства отсутствия таковых улик. Стража!
Шесть солдат с ружьями тут же выросли возле сходной доски китобойной шхуны с американским флагом.
Егоров не стал выслушивать бормотание чиновного обалдуя. Повернулся к О'Вейзи, стоявшему на борту шхуны, впереди американской команды. Заорал по-английски:
— Вася! Пусть команда выкатывает на причал все бочки с китовым жиром. Ты выноси сюда наш сундук... с оружием и прочими припасами. Серебро не забудь, под моим матрасом оно...
Чиновник в сером стал хватать Егорова за рукав, в обиде за иноземную речь. Егоров от него отмахнулся и серого человека солдаты едва удержали от падения в воду.
— Шкипер! — продолжал орать Егоров. — Всё! Я приплыл! А корабль теперь твой. Это есть мой окончательный расчёт! Согласен?
— Согласен! — проорал ирландский шкипер из-за спины О'Вейзи.
— Тогда отчаливай побыстрее. Ты со мной плыл по карго-фрахту! Тебя арестовать не имеют права! Давай! Плыви назад, в Америку!
XVI век. Время правления Ивана Грозного в России и Елизаветы II в Англии – двух самодержцев, прославившихся стремлением к укреплению государственности и завоеванию внешних территорий.На Западе против русского царя зреет заговор. К Ивану Грозному прибывает английский посол, капитан Ричардсон. Причем едет он якобы с Севера, обогнув Скандинавские страны и потерпев кораблекрушение в Белом море. Однако в действительности целью путешествия Ричардсона было исследование проходов к Обской губе, через которую, поднявшись по Оби и Иртышу, английские негоцианты собирались проложить путь в Китай, а в перспективе – отнять у Московии Сибирь.
В XV веке во времена правления Ивана Третьего русский путешественник Афанасий Никитин отправился с торговыми целями в опасное странствие. Его скитания затянулись на шесть лет, он «три раза все деньги терял и пять раз с жизнью прощался», но оставил путевые записи «Хождение за три моря» — замечательное описание своего похода. Царь прочитал этот путевой дневник и отправил «по следам» Никитина молодых и энергичных псковских купцов. Об их приключениях в Средней Азии и Китае рассказывает роман «Янтарная сакма».
Остров Майорка, времена испанской инквизиции. Группа местных евреев-выкрестов продолжает тайно соблюдать иудейские ритуалы. Опасаясь доносов, они решают бежать от преследований на корабле через Атлантику. Но штормовая погода разрушает их планы. Тридцать семь беглецов-неудачников схвачены и приговорены к сожжению на костре. В своей прозе, одновременно лиричной и напряженной, Риера воссоздает жизнь испанского острова в XVII веке, искусно вплетая историю гонений в исторический, культурный и религиозный орнамент эпохи.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.