Коварная рыбка фугу - [9]

– Здорово! – воскликнул Дима. – Были моменты, когда я думал, что пора вызывать труповозку. А этот голос? Он как будто с небес доносился. Я сам едва не окаменел.

– Знаешь, Димочка, японцы уверяют, что «тот, кто ест фугу – глупец, но тот, кто не ест – тоже». Умереть от яда фугу – достойная по японским меркам смерть, – поделилась я почерпнутыми из Интернета знаниями, а потом добавила: – но, по-моему, глупо рисковать своей жизнью, а чужой – преступно.

– Не знаю, не знаю, – передернул плечами Дима. – Девчонки, может, по пять капель коньячку, чтобы стресс снять?

– Я на работе, – сухо отреагировала Катя.

– Вика, а ты?

– Нет, Дима, я домой. Впечатлений на сегодняшний день предостаточно. – Для себя я четко решила – рыбу фугу ни на зуб, ни на ползуба. Подобный экстрим не для меня.

Димка убежал к себе, а мы с Катей задержались у двери.

– Жуткое зрелище, правда? По сути, гости Емельянова были подопытными кроликами. Могу представить, какие мысли бродили в их головах. Очень жестокий розыгрыш, если, конечно, выходку Емельянова можно так назвать.

Катя, соглашаясь со мной, кивнула головой.

– Да, смертельный номер.

– Катя, ты специализировалась на восточной кухне. Вам что-нибудь рассказывали о фугу? – поинтересовалась я.

– Рассказывали. Нечто подобное я ожидала увидеть, но лучше бы я не смотрела на этот театр восковых фигур. Я до сих пор под впечатлением, – призналась она.

– Да, я тоже. Кому хорошо сейчас, так это Василию Ивановичу. Он всего этого ужаса не видел. Кстати, я его приглашала присоединиться к нашей компании, но он предпочел игру в домино со своими помощниками.

– И правильно сделал – спать спокойнее будет. Ну что там? Открыли кухню? – поинтересовалась у меня Катя.

– Пошли посмотрим. Вряд ли здесь что-нибудь интересное еще произойдет.

Мы вышли в служебный коридор. Дверь в кухонный блок была уже открыта

– А вот и Василий Иванович! – воскликнула я, увидев в дверном проеме кухни нашего повара.

Василий Иванович сидел за одним столом с японцем и пытался с ним общаться посредством жестов и нескольких английских фраз, которые, думаю, помнил со школы.

Господин Якимото грустно на него смотрел, не понимая, что от него вообще нужно.

– Иванович, отпусти гостя с миром, не мучай, – посоветовала я шеф-повару.

– Вика, я только хотел у него спросить, всю рыбу съели? Молчит как партизан. Я к нему и так и сяк – молчит.

– Лучше чаю предложи гостю, – со смехом предложила я.

Василий Иванович хлопнул себя ладонью по лбу – как это ему самому в голову не пришло, – а потом щелкнул по горлу:

– Может, чаю?

Японец испугано отпрянул от Василия Ивановича. Кажется, он опять не понял собеседника.

Дожидаться развязки я не стала, помахала рукой Василию Ивановичу и пошла к себе за сумкой.

Глава 3

Перед тем как уйти, я решила проститься с Димой и, проходя мимо его кабинета, постучала в дверь. Мне никто не ответил, хотя дверь была не заперта. На то указывала тонкая щель, сквозь которую пробивался луч света.

– Дима, – позвала я. – Дима, ты здесь?

Я набралась наглости и потянула ручку на себя.

На первый взгляд в кабинете никого не было. На столе стояла рюмка и бутылка, на этикетке которой красовались причудливые иероглифы.

«Интересно, а где же Дима?» – спросила я себя.

Наверное, нехорошо заходить в чужой кабинет без спроса, но я все-таки зашла, чтобы рассмотреть этикетку на бутылке – уж больно она была красочная и очень похожая на ту, из которой угощали гостей Емельянова.

До изучения этикетки дело не дошло. Когда я приблизилась к столу, то увидела сначала перевернутый стул, а потом Дмитрия, лежащего с открытыми глазами. Меня испугало то, что он не проявлял никаких признаков жизни. Взгляд мой метнулся к бутылке – она была пуста.

Почему-то на цыпочках я обошла стол. Ступала осторожно, но едва не сбила корзину для бумаг, в которой из-под горы мусора торчало горлышко коньячной бутылки. И эта бутылка была пуста. Когда же он успел? Или коньяк он раньше допил?

Дрожащей рукой я коснулась Димкиной шеи – пульса не было. Глаза смотрели в одну точку. На лице никаких эмоций. Он был еще теплый, но жизни в его теле уже не было.

– Сюда, все ко мне! – завизжала я, осознав происшедшее.

Первой откликнулась Катя. Она появилась в проеме двери и недовольно спросила:

– Что у вас произошло? Зачем орать?

– Дима, он… он… – язык не слушался меня.

– Что он? – переспросила Катя, теряя терпение.

– Лежит…

Из-за Катиной спины вынырнула голова Василия Ивановича. Заметив на столе бутылку с рюмкой, он решил, что Димка напился:

– Маленько выпил мужичок? Так это ничего – бывает. Проспится и будет как новенький.

– Не маленько! Он выпил две бутылки и, кажется, умер, – удалось мне выдавить из себя.

Не поверив, Катя зашла в кабинет. Не дойдя до стола, она наткнулась взглядом на бутылку.

– Откуда это у него? Это же то саке, которым угощали гостей! Это же яд! – ужаснулась она.

– Его можно пить микроскопическими дозами, – вспомнила я. – А он сколько выпил? Сколько было в бутылке?

Никто не знал.

– Может, она и не была полная, – предположил Василий Иванович.

– Да какая разница! Даже две рюмки для человека смертельны. О, боже, – застонала Катя, прислоняясь к стене.