Коварная ложь - [19]

Я все еще жаждала его, чувствовала трепет от ярких розовых отметин, которые мои ногти оставили на его груди. Эта мысль ужаснула меня. Я хотела убежать, но одновременно с этим хотела запечатлеть, как он ранил меня и как я ранила его.

«Ненормальная» было бы идеальным словом, чтобы описать меня. У меня было несколько преподавателей моложе Нэша, и мысль о сексе с ними вызывала у меня отвращение.

Нэш, прищурившись, изучал меня, задержавшись на моей ключице, где он оставил такой яркий засос, что он наверняка останется на несколько недель.

– Если он способен заставить тебя кончить сильнее, чем ты кончила на моем члене, он заслуживает медаль. – Его понимающий взгляд изучал мое вспыхнувшее лицо и то, как открылся мой рот при слове «член».

– У моего брата есть девушка. Ты ведь знаешь об этом, верно? – Он говорил медленно, предполагая, что я в курсе.

– В свою защиту скажу, что Рид написал мне, что он порвал с Бэзил. – Я вцепилась в ткань халата.

– Значит, ты решила быть рядом, чтобы утешить его? Элегантно. – Он провел рукой по волосам, ероша их еще сильнее. Коротко хохотнул. – Этот разрыв длился около тридцати минут, прежде чем он извинился перед ней, едва не умоляя о прощении на коленях.

Я вздрогнула.

Хуже всего было то, что я знала, что все будет так же, как и в прошлые их «разрывы», что они сойдутся через десять секунд. Я поддалась магии беззвездной ночи, убедив себя, что все будет иначе, потому что я хотела в это верить.

На мгновение высокомерие Нэша исчезло, и он посочувствовал мне.

По-настоящему посочувствовал.

Мои побелевшие пальцы вцепились в халат. Грудь поднималась и опадала в ритме стаккато, пока я напоминала себе, что нужно дышать, чтобы жить. Тревога проявилась в моем взгляде. Глаза метнулись от Нэша к фотографии на стене, где мы с Ридом смеялись, и я поняла, что никогда не смогу быть с Ридом после того, как занималась сексом с его братом.

И во взгляде Нэша Прескотта я увидела жалость вперемешку с отвращением.

Он посмотрел на будильник на прикроватном столике и сказал:

– Ложись спать или уходи. У меня встреча через несколько часов.

Его слова были резкими, но я расслышала то, что в них прозвучало.

Сочувствие.

Он давал мне выход, способ сбежать, не касаясь ни одной унизительной детали, что привели меня сюда этой ночью. Я вцепилась в это, будто в спасательный круг.

– Ты невероятен, – возразила я, но это было нерешительное возражение, потому что, если бы он отнесся ко мне иначе, я бы, наверное, расплакалась.

А я не была плаксой.

– Вот что мы сделаем. – Он кивнул на месиво спермы, которое мы оставили на простынях. – Мы забудем о том, что это было. Ты не спала не с тем братом. Я не трахал восемнадцатилетку. – На этом слове его губы скривились в усмешке. – Никто из нас ничего не скажет Риду. Ясно?

Наконец-то нечто, с чем я согласилась.

– Кристально ясно. – Я прикусила губу. – Обещаешь, что не скажешь Риду?

Нэш мгновение пристально смотрел на меня, что-то похожее на разочарование промелькнуло в его взгляде, прежде чем он протянул руку и выключил свет. – Убирайся вон, Уинтроп.

– С радостью, Прескотт.

Я бросилась обратно в свой дом, нащупав замок на черном ходе, и ринулась в свою комнату. Закрыв за собой дверь, я дважды повернула ручку, чтобы убедиться, что она заперта, и нырнула в свою постель. Натянув простыни на голову, я задыхалась в шелковистой ткани.

Я оставила свое разорванное нижнее белье на полу в комнате Рида. Я молилась, чтобы у Нэша хватило порядочности выбросить его куда-нибудь или сжечь в пятидесятифутовом костре. Я надышала под одеялом, но не могла заставить себя откинуть его или сделать что-нибудь разумное, например – принять душ.

Пять тысяч нитей блаженства, испятнанных потом и спермой.

Сегодня ночью я поняла две вещи.

Первое – я могу кончить во время секса, и я никогда уже не буду прежней.

Второе – я ненавижу Нэша Прескотта.

Глава 7 Эмери, 20; Нэш, 30

«Истридж Дэйли»

Гостевая колонка

В годовщину «Уинтропского скандала» мы вспоминаем о его жертвах.

Аарон Бишоп

Мы помним сирены, неожиданный совместный рейд ФБР и Комиссии по ценным бумагам и биржам, слухи, распространившиеся по Истриджу со скоростью лесного пожара: Гидеон Уинтроп присваивал средства «Уинтроп Текстиль». Никто из нас не мог в это поверить. Даже после того, как исполняющий обязанности мэра Картрайт объявил об официальном расследовании ФБР в отношении Гидеона Уинтропа и «Уинтроп Текстиль».

Два года спустя компания «Уинтроп Текстиль», в которой некогда работало более восьмидесяти процентов населения Истриджа, закрылась, сбережения сотрудников, которые имели несчастье инвестировать в «Уинтроп Текстиль», пошли прахом, и два человека умерли. Тем не менее конкретных доказательств найдено не было, и против Гидеона Уинтропа не было выдвинуто никаких обвинений.

В годовщину «Уинтропского скандала» мы вспоминаем его жертв.

Мы помним тех, кто остался без крова, потеряв свою работу.

Мы помним пожилых людей, продолжавших работать в пенсионном возрасте, чтобы восстановить хоть что-то из своих сбережений.

Мы помним голодных детей.

Помним Хэнка Прескотта, умершего от сердечного приступа, когда он работал на трех работах, чтобы обеспечить семью после того, как он потерял не только свою работу, но и все сбережения, вложенные в «Уинтроп Текстиль».