Коварная красота - [31]

Скрипнуло кресло, когда Сет поднялся на ноги. Шаги его казались странно громкими. И вот он уже рядом.

— Мне нравится это «ох».

Айслинн сжала в руках бутылочку. Струйка меда брызнула на стойку.

— Я ничего такого не имела в виду. Да, мы часто видимся в последнее время, и этот звонок, и... я знаю, у тебя очередь из десятка девушек. Просто я устала и...

— Эй. — Он положил руку ей на плечо, попытался развернуть лицом к себе. — Никого у меня нет. Только ты. Вот уже семь месяцев. — Потянул настойчивей. — В моей жизни нет никого, кроме тебя.

Она повернулась. Уставилась на его рубашку, на которой не хватало одной пуговицы. Он осторожно вынул у нее из рук бутылочку с медом, поставил на стойку.

А потом поцеловал ее.

Привстав на цыпочки, Айслинн подалась к нему, прижалась теснее. Он обнял ее за талию. Припал к ее губам так, словно она была воздухом, без которого он задыхался. И она забыла обо всем. О фэйри, о видении. Ничего и никого не осталось в мире, кроме них двоих.

Он поднял ее, посадил на стойку, где она сидела столько раз, разговаривая с ним. А теперь запустила руки в его волосы, притягивая ближе.

Ничего на свете не было слаще этого поцелуя. Пока она не вспомнила вдруг: это Сет.

Сет.

Айслинн отстранилась.

— Да, стоило ждать, — прошептал он, не выпуская ее из объятий.

Она обхватила коленями его бедра. Уткнулась лбом в его плечо.

Оба замолчали.

«Сет не встречается с девушками? — думала Айслинн. — Я совершаю ошибку».

Продолжения не будет — сколько раз она твердила себе это? Но так и не смогла преодолеть искушение.

Подняв голову, она заглянула ему в глаза.

— Семь месяцев?

Он кашлянул.

— Да. Я думал... если наберусь терпения, то... — Улыбнулся взволнованно, сам на себя не похожий. — Надеялся, ты перестанешь убегать, привыкнешь ко мне и мы...

— Я не могу, мне... нужно сперва разобраться с фэйри, и... Семь месяцев?

Она почувствовала что-то вроде благоговейного страха. Сет ждал ее?

— Семь месяцев. — Он поцеловал ее в нос, словно в этом не было ничего особенного, словно вообще ничего не изменилось. Бережно снял Айслинн со стойки, поставил на ноги. Отступил на шаг. — И буду ждать сколько угодно. Никуда не денусь и не позволю им тебя забрать.

— Я не знаю... не знала.

У нее вдруг появилось множество вопросов, и ни одного из них она не могла задать вслух. Чего он хочет? Что означает «ждать»? И чего хочет она сама?

Пожалуй, впервые в жизни она предпочла бы думать о фэйри.

— С ними надо разобраться как можно скорей, и...

— Знаю. О них забыть нельзя, но ты помни и обо мне тоже. — Сет отвел волосы с ее лица, ласково коснулся щеки. — Они веками воровали смертных, но тебя не получат.

— Может, дело в чем-то другом?

— Я не нашел ни одного упоминания о том, что они хоть раз оставили в покое смертного, который им приглянулся. — Он снова притянул ее к себе. — Мы на шаг впереди, потому что ты их видишь. Но если этот парень и впрямь король, не думаю, что он отступит, услышав «нет».

Айслинн промолчала, не в силах ничего сказать.

Именно этого она и боялась.

ГЛАВА 14

Судя по всему, волшебный народ любит преследовать смертных.

Э.У. Мур.

Фольклор острова Мэн (1891).

К концу недели Айслинн убедилась: Сет представляет собой неодолимый соблазн и от Кинанa отделаться невозможно. В обоих случаях нужно было что-то предпринять.

В школе король фэйри уже вполне освоился, но по-прежнему ходил за ней по пятам, как преданный пес. Надежды на то, что он отвяжется, не осталось, попытки быть с ним холодной и равнодушной результата не принесли. После уроков Айслинн едва держалась на ногах, так утомляла ее борьба с желанием к нему прикоснуться. Необходимо что-то придумать.

Фэйри преследуют смертных. Это правило как будто не изменилось. Точь-в-точь как волкоподобные, что рыскали по улицам, Кинан ее преследовал, хотя она не убегала от него в буквальном смысле. И Айслинн решила — пусть даже эта мысль ее пугала — попытаться его остановить, позволив ему подумать, что он ее догнал.

В детстве это было одним из самых трудных уроков. Бабушка водила ее на прогулки в парк, где Айслинн училась не убегать, когда за ней начинали гнаться фэйри. А если она все-таки бежала — останавливалась, но так, чтобы остановка выглядела естественной и преследователи не заподозрили, что их видят. Эти прогулки она ненавидела. Бежать как можно быстрее — этого требовало все ее существо. Но то был голос страха, а не здравого смысла. Ведь как только она останавливалась, к ней теряли интерес. Она вспомнила уроки детства и, сообразив, как сделать это наиболее естественным образом, перестала «убегать» от Кинана.

Для начала, когда они шли на урок здорового образа жизни, Айслинн ему улыбнулась.

Ответом ей был такой счастливый взгляд, что она споткнулась и чуть не упала.

Но когда он кинулся ее поддержать, Айслинн отпрянула. И Кинан снова помрачнел.

Вторую попытку она сделала после урока теологии.

— Слышала, на выходные у тебя громадные планы?

На лице его появилось странное выражение — удивление и радость.

— Была надежда, но... — Он посмотрел на нее гак пристально, что Айслинн снова почувствовала страх. — Сомневаюсь, что все получится.

Не беги.

Айслинн кивнула. Сил хватило лишь на то, чтобы сказать: