Котел - [35]

Тут снова позвонила Нудельман. Она явно напрашивалась на более близкие отношения, тем более, что Барак жил отдельно от своей супруги. Так она должна была докладывать только своему непосредственному начальнику Госсекретарю Кэрри.

— Может мне снова выехать в этот Киеф, раз там такая благоприятная обстановка? Благословите мою поездку, а вдруг я привезу еще более важную новость.

— Виктория, уже вечер, я собираюсь пить чай и я один. Если хочешь, составь мне компанию. Вдвоем веселее. Твой муж, где сейчас, в Тихом океане? Ну, пусть там побудет. Это очень важно для государства.

У Нудельман перехватило дух. Он хоть и негритос, но он президент, а потом, говорят, у негров эта вкусная штука очень живуча и делает отличный массаж.

Она быстро переоделась. И грудь, и декольте и бедра, и юбка выше колен, все выглядело настолько соблазнительно, что когда она прошла в кабинет к президенту, он сразу заморгал глазами.

— Иногда, редко, правда, мы люди такого плана тоже имеем право на счастье. Правда, нас за это сильно наказывают, не глядя на то, что мы носим высокое звание Президент Соединенных Штатов. Вот взять хотя бы Клинтона, едва не слетел парень, а за что? Ну, обнял один раз. И что, нанес вред государству? Какой вред?

— Это другие вопросы, Барак, а я добровольно пришла…, — произнесла Нудельман, раскрывая губы, все еще молодые и пышные.

— Виктория, твои предки — россияне? Ты все еще так красива. Я весь дрожу.

— И я дрожу…от желания. У тебя есть коньяк с шампанским?

— У президента все есть, даже такая красивая женщина как ты, Виктория. Пойдем.

20

— Виктория, поезжай в Киев, уговори этого медведя добровольно уйти с поста президента. Мы могли бы сэкономить миллиарда два долларов. Соблазни его, поверь, этого требуют интересы государства. Кроме этого распредели должности среди этих дураков и согласуй с послом Пейтом.

— Слушаюсь, мой дорогой Барак, — произнесла Нудельман и поцеловала его в нос. — Правда, я совсем недавно была в Киеве. Это такой противный город, он мне уже надоел.

— Ничего не поделать, — сказал Барак. — Интересы государства, сама понимаешь. Я боюсь, как бы этот Путин не ввел войска.

Три дня спустя она уже была в Киеве, долго искала посла Пейта. Куда он мог деваться? Только если ушел в сауну с новой любовницей, которых поставлял ему Яйценюх. Что ж, подумала она, в самый раз поговорить с этим Яйценюхом, он же мой дальний родственник. Сказано-сделано. Легкий на помине Яйценюх десять минут спустя, на четвереньках полз к ногам Виктории, сидевшей на втором этаже посольства США в Киеве.

— Туфли у меня блестят, — сказала она, — не стоит трудиться. Садись и давай побеседуем. Беседа будет короткой, но важной для тебя, Бакай. Шалом, Бакай!

Яйценюх покраснел и почувствовал дрожь в коленях, ведь на родине мало кто знал, что он вовсе не Яйценюх, а Бакай, чистокровный еврей и тут…

— Бакай? Это…это какая-то ошибка. В моем паспорте значится Яценюк, а это украинская фамилия и я чистокровный украинец, балакаю только на ридной мове, только с вами, госпожа Нуланд, я говорю на русском — языке мата и попсы.

— Я не совсем Нуланд. Мой прадед по отцу Меер Нудельман. Так что…

— Я — еврей, я — еврей…чистокровный еврей. Шалом, шалом! И дети мои — евреи, и супруга еврейка, и теща еврейка. Шалом, Нудельман, шалом, шалом, — подпрыгивая, произносил Бакай. — Моя дорогая сестра, позволь поцеловать ваши колени, ваши пальчики. Я так счастлив.

— Ну, вот видишь, а то украинец, тоже мне. Да украинцы, как и россияне, все дураки. Да, мы с Бараком решили сформировать правительство Украины исключительно из евреев. Ты, какую должность хотел бы занять?

— Мне Янукович предлагал занять должность премьера, но я отказался, я не хочу с ним работать. А вот в новом правительстве я бы согласился.

— А кого же нам назначить президентом? — спросила Нуланд — Нудельман.

— Вальцманенко, он чистокровный еврей.

— А председателем Верховной Рады?

— Я думаю, Когана-Трупчинова.

— Я должна согласовать этот список к Пейтом, послом. Сейчас я ему позвоню, думаю: он парится в бане.

— Откуда вы знаете?

— Знаю, Бакай, знаю. Ты ему проституток поставляешь.

— Случается.

— Эй, ты, Пейта, хватит наслаждаться. Слушай внимательно. Я должна на днях вернуться в Вашингтон. Запиши. После ликвидации Януковича, председателем правительства должен стать Яйценюх, а президентом Вальцманенко, — сказала Нудельман и попыталась отключить телефон.

— Послушай, Нудельман, — сказал посол Пейта, — Кэтрин Эштон может возразить.

— Пошли ее подальше, дуру старую. И вообще, Евросоюз…это не его дело. Америка давно заткнула этот Евросоюз за пояс вместе с этой уродливой Кэтрин Эштон.

— Я плохо слышу, — сказал посол.

— Хорошо, я перезвоню, мне сейчас на Майдан.

Они ушли с будущим премьером на Майдан. Нудельман раздавала пирожки, а Яйценюх таскал за ней сумку.

— Сестра Нудельман, позвони Пейту, а то забудешь. Уж целый час прошел, — стал напоминать Яйценюх.

— Ах, да, спасибо, что напомнил.

Виктория и в этот раз шастала по Майдану, но пирожков для угощения уже не было, да и денег она не привезла: Нудельман, как и ее хозяева, была расчетливой дамой, однако, как и ее хозяева, она не была дальновидной, не мыслила на перспективу и все, что она делала, грозило ей и ее хозяевам крахом. Янки излишне старались, но ведь бывает так, что излишнее старание, обращается против того, кто так старается, особенно когда это старание замешано на пакости.