Кот со многими хвостами - [89]

Что, наконец, Кот был человеком, имевшим доступ к старым акушерским картам Казалиса, которые хранились в запертом помещении его квартиры.

Зелигман поднес трубку ко рту, но застыл как вкопанный.

— Известен ли мне такой человек, спросил я себя? — продолжал Эллери. — Да, известен. И только один — миссис Казалис.

Ибо миссис Казалис, — добавил Эллери, — единственная, кто соответствует только что перечисленным мною условиям.

Миссис Казалис — единственная, к кому Казалис испытывал глубокую привязанность.

Миссис Казалис — единственная, кого Казалис мог стремиться защитить и в чьих преступлениях он мог считать себя виновным.

Только у миссис Казалис могла иметься маниакальная причина искать и убивать людей, которым ее муж помог появиться на свет.

Наконец, только у нее был доступ к акушерским картам мужа.

Выражение лица Зелигмана не изменилось. Он не выглядел ни удивленным, ни потрясенным.

— Меня в основном интересует ваш третий пункт. Что вы понимаете под «маниакальной причиной» миссис Казалис? Как вы это объясните?

— Снова при помощи метода, который вы считаете неизвестным науке, герр профессор. Я знал, что миссис Казалис потеряла при родах двоих детей. Я знал со слов Казалиса, что после вторых родов она уже не могла забеременеть. Я знал, что вследствие этого несчастья она очень привязалась к своей племяннице Ленор Ричардсон и была для нее даже в большей степени матерью, чем ее сестра. Я знал, точнее, был уверен, что Казалис как муж был несостоятелен в сексуальном отношении. Безусловно, в течение длительного периода его нервных расстройств и последующего лечения он был источником постоянного разочарования для своей жены. А ведь когда они поженились, ей было всего девятнадцать.

Таким образом, с девятнадцатилетнего возраста, — продолжал Эллери, — миссис Казалис вела неестественное напряженное существование, усиленное жаждой материнства, гибелью двоих детей и неспособностью забеременеть снова, что привело к перенесению материнских чувств на племянницу и вызвало лишь новую неудовлетворенность. Она знала, что Ленор никогда не сможет полностью стать ее дочерью — мать Ленор была властной, ревнивой, инфантильной, являясь источником постоянных конфликтов. Миссис Казалис, напротив, отличалась сдержанностью, поэтому все ее разочарования были спрятаны в глубине души очень долгое время — пока она не перешагнула сорокалетний рубеж. И тогда она сломалась.

Я уверен, профессор Зелигман, что в один прекрасный день миссис Казалис сказала себе нечто, ставшее единственным смыслом ее жизни. Поверив в это, она сразу же очутилась в искаженном мире психозов.

Не сомневаюсь, что, пребывая в здравом уме, миссис Казалис ничего не знала о том, что ее муж считает себя виновником гибели их детей при родах, иначе их долгая совместная жизнь была бы невозможна. Но думаю, она пришла к этому выводу, впав в безумие.

Миссис Казалис сказала себе: «Мой муж дал живых детей тысячам других женщин, но, когда мне пришло время рожать, он дал мне мертвых. Значит, мой муж убил их. Он не позволил мне иметь своих детей, а я не позволю тем женщинам иметь их детей. Он убил моих, а я убью их». — Помолчав, Эллери спросил: — Не мог бы я выпить еще чашечку чудесного невенского кофе, профессор Зелигман?

— Конечно. — Старик дернул шнур звонка, и появилась фрау Бауэр. — Эльза, еще кофе.

— Все готово, — огрызнулась по-немецки экономка и вскоре вернулась с двумя кофейниками, из которых шел пар, чашками и блюдцами. — Знаю я вас, старый Schuft! У вас опять подходящее настроение для самоубийства! — И она удалилась, хлопнув дверью.

— Вот так всю мою жизнь, — вздохнул Зелигман и посмотрел на Эллери. — Это удивительно, мистер Квин. Я могу только сидеть и восхищаться.

— Почему? — спросил Эллери, не вполне понимая, но испытывая благодарность за дар джинна.

— Потому что вы пришли не отмеченным на карте маршрутом к нужному месту назначения. Опытный взгляд на вашу миссис Казалис сразу же отметил бы, что перед ним тихая и покорная женщина. Она замкнута, необщительна, фригидна, слегка подозрительна и сверхкритична по отношению к самой себе — я говорю, конечно, о том времени, когда знал ее. Муж ее — красивый мужчина, добившийся успеха в своей работе, которая заставляет его постоянно контактировать с другими женщинами, однако их супружеская жизнь полна конфликтов и напряжения. Тем не менее, безвольной миссис Казалис удается приспособиться к подобному существованию. Она никогда не привлекает к себе особого внимания, смирившись с тем, что ее полностью затмевает супруг.

Но после сорока лет с ней что-то происходит. Долгие годы миссис Казалис тайно ревновала мужа к молодым женщинам, с которыми он контактировал уже в качестве психиатра — сам Казалис говорил мне в Цюрихе, что в последние годы у него была в основном женская клиентура. В доказательствах миссис Казалис не нуждалась — она всегда принадлежала к шизоидному типу, да и доказывать, по-видимому, было нечего. В результате шизоидные тенденции перешли в маниакальное состояние — настоящий параноидный психоз.

У миссис Казалис развивается иллюзия, будто ее дети убиты мужем с целью отнять их у нее. Возможно, она предполагает, что муж является отцом некоторых детей, которым успешно помог появиться на свет. С этой мыслью или без оной миссис Казалис в отместку начинает убивать их. Ее психоз сосредоточен во внутренней жизни. Внешне он проявляется только в преступлениях.