Кот - [9]

Барс мягко соскочил с камня, проскользнул возле моей судорожно подрагивающей от напряжения руки, и громко мяукнул. Я, чуть не вывернув шею, увидел, где он сидит, и аккуратно поставил туда ногу. Барс перескочил на другой камень и снова выжидающе на меня посмотрел. Я, цепляясь за неровности в скале, сполз на указанное место. Так, с его помощью, я выбрался с опасного участка, откуда только и был виден сорвавшийся в пропасть бедолага, и мы двинулись в обратный путь.

Солнце снова садилось в поля. Хотелось пить, есть и спать. Впрочем, от жажды меня спас встретившийся на пути ручеёк, а без еды сутки вполне можно прожить. Я даже не без гордости подумал, каким выносливым на поверку оказался. Дойдя до знакомых руин, мы уже привычно зашли внутрь. Сев, прислонясь спиной к холодной стене и посадив на колени тёплого Барса, я стал ждать.

Пролом в потолке давно потемнел, засверкал звёздами, потом внутрь протянулся столб бледного лунного света, но как я ни прислушивался, как ни напрягал зрение, всё было напрасно — мышка не появлялась. Уверенность встретить Людоеда постепенно перетекала в надежду, надежда слабела, а её место занимала тревога. Я пытался уверить себя, что вовсе необязательно влюблённые встречаются каждую ночь, но тревога крепла. И, едва занялся рассвет, я посадил притихшего Барса за пазуху и пошёл по направлению к замку Людоеда.

— Мне было велено впустить вас, что я и сделал. — Важный, богато одетый слуга смотрел на меня со смесью досады и сочувствия. — Могу предложить вам поесть и отдохнуть. — Он ещё раз смерил меня невесёлым взглядом и вздохнул, — Большего, увы, сделать для вас не могу.

— Но я ни о чём таком вас и не прошу. Я же сказал: всё, что мне нужно, это поговорить с господином.

— Этого-то как раз вы сделать и не можете, — терпеливо, как неразумному ребёнку, ответил слуга.

— Но почему?

— Его нет в замке.

— А когда он будет?

— Предоставить вам комнату для отдыха и еду?

Я не понимал, в чём дело, но в душу начало вползать что-то неприятно-скользкое. Нет, Людоед не мог обмануть. Значит, что-то случилось с ним самим? А этот напыщенный слуга молчит, точно партизан. И как его разговорить? Я выпрямил спину и взглянул на него как мог уверенно.

— Что ж, предоставьте. Только если вы думаете, что ваш господин дал вам такое распоряжение исключительно из соображений благотворительности, то вы сильно ошибаетесь. Пойдя дальше, я бы даже мог сделать вывод, что вы плохо знаете своего господина. Если вас смутил мой скромный внешний вид, то ваш поверхностный взгляд меня удивляет не меньше, чем прохладный приём. Вам ли, находящемуся на службе у такого человека, не знать, как обманчиво бывает первое впечатление?

Я с удовольствием наблюдал, как постепенно менялось лицо слуги — от холодной вежливости к усиливающемуся удивлению и растущей заинтересованности. А меня, что называется, несло.

— Мне не составило труда догадаться, что произошло что-то из ряда вон выходящее, и я советую вам довериться уму и прозорливости вашего господина, ведь если он пригласил меня, то уж точно неспроста. Скажите мне, что произошло. Точно не обещаю, но, скорее всего, именно я смогу помочь.

Слуга, к которому, едва я закончил, вернулась его бесстрастность, кивнул, неглубоко, но достаточно почтительно поклонился, и жестом пригласил следовать за собой.

Когда я сидел за накрытым столом, а Барс — возле полной миски, слуга осторожно объяснил, что его господин волею судьбы оказался во власти короля, а проще — запертым в королевском дворце, и как ему снова обрести свободу, пока непонятно. И если учесть, насколько серьёзная вражда существует между этими могущественными фамилиями («А род Людоедов не уступает королевскому!» — с гордостью, на миг забыв даже о своей сдержанности, похвастался слуга), то все ближайшие подданные, посвящённые в случившееся, находятся теперь в великой тревоге.

— А скажите-ка, любезный, в чьём обличье находится ваш господин?

Уж не знаю, что больше удивило слугу — моя наглость или моя осведомлённость, но он, вскинув на меня негодующий взгляд, тут же опустил его и едва слышно проговорил:

— Вам и это известно… Да, не в человеческом.

— В мышином? — добил я его.

Слуга едва заметно, точно через силу кивнул и тут же, в упор поглядев на меня уже с совсем другим выражением, заговорил:

— Раз вам столько известно, то вы впрямь либо друг, либо серьёзный враг, но я, всё же, склоняюсь к первому. Да, мой господин допустил это безрассудство, но, как известно, настоящая любовь не рассуждает. Вы ведь наверняка знаете, что Принцесса до сей поры отвергала всех женихов, заявив во всеуслышание, что выйдет замуж только по любви. И Король согласился. Согласился, но очень внимательно следил, чтобы Принцессу окружали только те из мужчин, которых он и сам предложил бы ей в женихи. А уж при той вражде, что существует между Королевским домом и родом Людоедов, Принцесса и мой господин вообще не могли встретиться. Но встретились! Совершенно случайно встретились и оба влюбились с первого взгляда. Но когда мой господин посватался, Король отказал ему, тем самым нарушив собственное обещание. А обещания нарушать нельзя, тем более — королям. Ничего хорошего из этого не могло получиться…