Кот из соседнего государства - [16]

— Это большая политика, Люси. Взрослые дяди и без тебя разберутся!

— Но всё же любопытно, почему спустя почти пять веков противостояния государи решили договориться? Причем это не какие-то там два простых соседних государства, а две части некогда одной большой Веркинджеторикской Империи!

— А что ты о ней знаешь?

— Знаю, что когда-то была одна большая страна, потом череда восстаний магов Смерти и Тьмы, в результате которых у нас теперь две недружественных Империи. Во главе восстания стоял второй наследный принц… — я задумалась, — владевший этими двумя видами магии…

— В то время как первый наследный принц владел четырьмя стихиями, а сам последний Император Веркинджеторикской Империи с легкостью управлялся с шестью видами магии, — закончил Питер.

Всё-таки в учебниках врут! По крайней мере, на счет шестиконечной звезды! Или не врут, потому что для удобства ученые изображают стихии в треугольниках. У Воздуха и Земли есть черта, делящая фигуры на трапецию и маленький треугольник… В принципе все сходится… но шесть вершин…

— Императоры решили наладить родственные связи? — спросила первое, что пришло в голову, и это опять возвращало меня к идее объединения…

— Люси, — улыбнулся он.

Я заправила выбившиеся рыжие кудряшки за ухо.

— Что? Пока эти вампиры придут в себя, я помру от любопытства!

— На самом деле всё довольно просто, — издевался он.

— Конечно, когда знаешь, то всё намного проще! — язвила я, разгребая завалы.

— Потерпи, и через пару дней прочтешь в газете, — серьезно ответил он, и я поняла, что на этом тема политики закрыта. — Мы вроде собирались узнавать друг друга?

— Собирались, — ответила я, заметя что-то серо-белое на нижней полке. Похоже на простыни. — Какой твой любимый цвет?

— С недавних пор, рыжий, — честно ответил он.

— А до этого?

— Черный.

И чего собственно спрашивала?

— Мне тоже черный нравится. В нем себя как-то уверенней чувствуешь.

— Есть такое.

— А ты ничего не хочешь спросить?

Питер недолго думал.

— У тебя парни были?

Н-да… у кого чего болит, тот о том и говорит…

— Таких, чтоб прям мозги в кашу — не было.

— А какие были?

— Разные, — ответила я, пытаясь достать простыни, если это были простыни…

— Это значит много? — недовольство в голосе.

Я обернулась, чтобы посмотреть на него. Губы сжаты в тонкую линию, брови нахмурены, а глаза желтые. Кто-то не в духе…

— Желающих было достаточно.

— Но?

— Но это было всё не то.

Питер немного успокоился, глаза снова стали карими.

— А сейчас-то?

— Говорю же, мозги в кашу, и вообще, ты мне работать мешаешь!

Он заулыбался!

— Питер! — возмутила я и улыбнулась в ответ. — Помоги лучше!

Оборотень, не прилагая особых усилий, рывком вытащил простыни, и с полки попадали глиняные горшки, чудом не разбившиеся, хотя нет, один все-таки треснул.

— Ты ничего не видел, — тихо сказала ему, ставя горшок треснутой стороной к стене.

Питер сделал невозмутимое лицо, и передал мне простынями. Наволочки с пододеяльниками начальство искать не просило, да и не было их тут. Мы пошли наверх, предварительно закрыв дверь. Оборотень проводил меня до кабинета начальника, а потом ушел.

Я зашла.

— Я бы попросил, чтобы подобных сцен больше на рабочем месте не повторялась, — смущенно сказал завхоз, когда я ему принесла совсем не белые простыни, скорее сероватые с остатками былой белизны.

— Это случайно вышло, — ответила ему красная я.

Еще неизвестно кому тут больше неловко было.

— Я понимаю, молодость, привлекательный мужчина, но он уедет Люси, — начал воспитывать меня начальник.

— Я знаю, — ответила, опустив голову. — Только вот сделать с собой ничего не могу.

— А надо, — выразительно сказал он. — Надо, Люси. А то будешь тут с пузом ходить…

У меня глаза на лоб полезли.

— Да за кого вы меня принимаете?! — возмутилась я.

— Прости, — тут же извинился он. — Послезавтра переговоры. И послезавтра как бы переговоры не прошли, иностранная делегация покинет крепость.

Так быстро…

— Люси, — и столько предупреждения было в его голосе.

Я вышла из его кабинета, тихо прикрыв дверь. Питер ждал меня в коридоре.

— Я всё слышал, — сказал он, а мне от этого легче не стало. Особенно слова о пузе не давали покоя.

— И что мы будем делать? — спросила его, потому как на складе мы оба решили, что противостоять этим чувствам уже нет никаких сил да и желания.

— Я заберу тебя с собой, — уверенно сказал он.

Я хмыкнула.

— Уверен? — сложила руки на груди. — Мне тут еще два года одиннадцать месяцев и двадцать девять дней работать!

— Я что-нибудь придумаю, — заверил он, подходя ко мне. — К тому же одна идея уже есть.

— И какая?

— Выйдешь за меня?

— Нашел место и время, — пробурчала я.

— А что тебе не нравится? Полумрак, — он развел руки, показывая, что помещения администрации не так уж и освещены, как хотелось бы, — интимная обстановка, обнял меня, — кольца, правда, нет, но вряд ли я его здесь где-нибудь достану.

— Я подумаю, — сказала ему.

— Люси, — протянул он.

— Что? Я тебя совсем не знаю, а ты замуж… Я, может, замуж вообще не собиралась!

— Что? Совсем никогда?

— Ну, не сказать, чтобы прям совсем никогда, но в ближайшие лет десять точно.

— И чем же ты собиралась заниматься?

— Магией‚ — уверенно ответила ему, обнимая еще крепче.