Кот и полицейский. Избранное - [18]

Он бросил в нее горсть листьев, потом схватился руками за грудь и упал на землю. Упал он хорошо, но даже смерть на поле битвы уже не приносила удовлетворения.

Серенелла сделала еще раза два «та-та-та», потом поняла, что нужно переменить роль, подошла к мальчику и сказала:

– Я – Слава! Слава, которая венчает павших героев…

Она склонилась над ним, как ангел, но он даже не посмотрел на нее, и вся эта игра показалась ей очень глупой.

Повесив головы, они уселись на землю, лениво срывая пучочки травы. До этого играть в войну было так интересно, теперь же все время вспоминались грустные глаза того солдата с вишневым листочком на губе и волосатые пальцы генерала, зачеркивавшие виноградники и дома. Джованнино изо всех сил старался придумать какую-нибудь другую игру, но о чем бы он ни думал, ему все равно вспоминались грустные глаза и волосатые пальцы.

Вдруг у него мелькнула новая мысль.

– Вот как будем играть! – крикнул он, вскакивая на ноги.

Рядом возвышалась стена, снизу доверху увитая жимолостью. Джованнино нашел кончик длинной лозы и осторожно вытянул ее, стараясь, чтобы она не оборвалась.

– Знаешь, что это такое?

– Что?

– Это фитиль. Он соединен с огромным зарядом тротила. И его подложили под штаб армейского корпуса.

– А мне что нужно делать?

– Затыкай уши. Сейчас я взрываю мину. Через пять секунд штаб корпуса взлетит на воздух.

Серенелла сейчас же обеими руками закрыла себе уши, а Джованнино чиркнул воображаемой спичкой, поджег фитиль, потом сделал «ф-ф-ф» – и начал следить глазами за огоньком, бегущим по шнуру.

– Ложись! Скорее, Серенелла! – вдруг закричал он и тоже заткнул пальцами уши.

После этого оба ничком упали на траву.

– Слышала? Ужасный взрыв! Штаба армейского корпуса больше не существует!

Серенелла засмеялась. Так играть было уже интереснее. Джованнино вытянул еще одну лозу.

– А знаешь, куда проведен этот фитиль? Прямо под штаб армии!

Серенелла уже засунула пальцы себе в уши. Джованнино снова сделал вид, что поджег фитиль.

– Ложись на землю! Быстро, Джованнино! – закричала Серенелла, толкая мальчика.

И армия тоже взлетела на воздух.

– А вот тот – для штаба дивизии!

Игра была действительно на редкость интересной.

– А что ты еще взорвешь? – спросила Серенелла, едва они поднялись с земли.

Джованнино не знал, что следует за дивизией.

– Мне кажется, больше ничего уже не осталось, – сказал он. – Все взлетели на воздух.

И они пошли к морю строить из песка замки.

По пути в штаб Перевод А. Короткова

Лес был редкий, почти совсем выгоревший, серый от обгорелых стволов, ржавый от сухой хвои. Петляя между деревьями, шли под уклон двое. Один вооруженный, другой без оружия.

– В штаб, – говорил тот, что был вооружен. – Мы идем в штаб. Примерно через полчасика доберемся.

– А потом?

– Что потом?

– Я говорю, потом-то меня отпустят? – пояснил безоружный.

Когда провожатый отвечал ему, он вслушивался в каждое слово, в каждый звук, словно желая уловить в его голосе нотку фальши.

– Конечно, отпустят, – ответил вооруженный. – Я передам документы в батальон, там отметят в списках, и можете отправляться домой.

Безоружный покачал головой. Он был пессимистом.

– О! Это долгая история, ясное дело, долгая, – сказал он, как видно, только для того, чтобы заставить собеседника еще раз повторить: «Да нет же, вас сразу отпустят, вот увидите». – А я-то рассчитывал, – продолжал безоружный, – я-то рассчитывал к вечеру уже дома быть. Видно, надо набраться терпения…

– Поспеете! Говорю вам, поспеете, – убежденно проговорил вооруженный. – Составить протокол – дело недолгое. Составят и сейчас же отпустят. Самое главное, чтобы вас вычеркнули из списка осведомителей.

– А у вас есть список осведомителей?

– Конечно, есть. Все до единого доносчики на учете. И мы их одного за другим вылавливаем.

– И что же, там и мое имя стоит?

– В том-то и дело! Ваше имя там тоже значилось. Теперь самое главное, чтобы вас вычеркнули, иначе наверняка еще раз задержат.

– А! Ну, в таком случае мне и вправду нужно сходить в штаб. Я им там все объясню…

– Для этого мы и идем. Надо, чтобы они сами посмотрели, проверили.

– Но теперь-то, – перебил его безоружный, – теперь-то вы знаете, что я на вашей стороне и никаким доносчиком никогда не был?

– Ну, конечно. Теперь знаем. Теперь вам нечего беспокоиться.

Безоружный кивнул головой и огляделся по сторонам. Они шли по большой поляне, заваленной сушняком. Кое-где торчали тощие, убитые огнем сосны и лиственницы. Одно время они было сбились с тропинки, но вскоре снова нашли ее. Казалось, они бредут через лес наугад, блуждая между редкими стволами сосен. Безоружный не узнавал этих мест: вечер подступал вместе с узкими языками тумана, и лес внизу казался гуще в наступивших сумерках.

Когда они сходили с тропинки, он беспокойно оглядывался. Один раз, решив, что его провожатый начал плутать, он попробовал свернуть правее, где, по его мнению, должна была проходить тропинка, и тот, как бы невзначай, тоже пошел направо. Но если безоружный снова покорно следовал за своим провожатым, тот шел вправо или влево в зависимости от того, где легче было идти.

Наконец он решился и спросил напрямик: