Кот и полицейский. Избранное - [14]

После этого ребята с площади Деи Долори пошли в атаку, а мальчишки с Аренеллы, которые чувствовали себя в воде не в пример увереннее, чем на суше, и были к тому же людьми практичными и не слишком щепетильными в вопросах чести, один за другим, увернувшись от своих противников, попрыгали за борт.

– А ну-ка, достаньте нас здесь! Боитесь, да? – кричали они из воды.

– Шайка! За мной! – заорал Чичин и полез через борт.

– Ты что, сдурел? В воде они с нами расправятся как захотят, – отталкивая его, проговорил Марьяска и принялся осыпать беглецов самыми обидными насмешками, какие только мог придумать.

В ответ мальчишки с Аренеллы начали брызгаться водой и делали это с таким усердием и так ловко, что на всем корабле не осталось ни единого сухого местечка. Наконец это занятие им надоело, и они направились далеко в открытое море. Они плыли, быстро взмахивая полусогнутыми руками и опустив в воду голову, лишь время от времени подымая ее, чтобы сделать короткий вдох.

Поле битвы осталось за ребятами с площади Деи Долори, которые снова перешли на нос корабля. Девочка все еще стояла на прежнем месте. Ей удалось перевернуть медузу, и теперь она старалась поднять ее палкой.

– Нам оставили заложника! – воскликнул Марьяска.

– Шайка! Заложник! – радостно подхватил Чичин.

– Подлые трусы! – заорал вслед беглецам Карруба. – Оставить женщину в руках врага!

На площади Деи Долори честь ставили превыше всего.

– Идем с нами, – сказал Марьяска и хотел было положить руку на плечо девочки, но та сделала ему знак не шевелиться. Ей уже почти удалось приподнять медузу.

Марьяска наклонился, чтобы посмотреть, что у нее получается. Девочка немного приподняла палку, на конце которой, покачиваясь, но не падая, висела медуза. Девочка поднимала палку все выше и выше и вдруг подбросила медузу, угодив прямо в лицо Марьяске.

– Свинья! – взвизгнул тот, отплевываясь и хватаясь за лицо руками.

А девочка смотрела на ребят и смеялась. Потом она повернулась и направилась к самому носу корабля. Там она остановилась, подняла руки, сложив вместе кончики пальцев, и ласточкой полетела в воду. Вынырнув, она поплыла прочь, ни разу не оглянувшись. Ребята с площади Деи Долори, не шевелясь, смотрели ей вслед.

– Слушайте-ка, – заговорил Марьяска, ощупывая щеки, – а правда, что медуза обжигает кожу?

– Вот подожди немного, сам увидишь, – ответил Пьер Линжера. – А пока тебе лучше все-таки окунуться в воду.

– Айда! – крикнул Марьяска, поворачиваясь к товарищам. Потом остановился и сказал: – С сегодняшнего дня в нашей шайке тоже должна быть женщина. Менин! Ты приведешь свою сестру.

– Моя сестра – дура, – возразил Менин.

– Неважно! – весело воскликнул Марьяска и с криком «Айда!» столкнул Менина за борт, потому что без этого тот наверняка не решился бы прыгнуть.

А следом за ним попрыгали и все остальные.

Заколдованный сад Перевод Г. Брейтбурда

Джованнино и Серенелла шли по путям железной дороги. Внизу раскинулось море, покрытое рябью, словно голубой переливчатой чешуей. А над ним голубое небо, кое-где изборожденное длинными белыми облачками. Рельсы сверкали на солнце и до того нагрелись, что больно было к ним прикоснуться. По путям шагается легко, к тому же можно придумать много занятных игр. Можно идти каждый по своему рельсу, держась за руки и стараясь сохранить равновесие, можно перескакивать со шпалы на шпалу, стараясь ни разу не ступить на гравий.

Джованнино и Серенелла сегодня ловили крабов, а теперь решили разведать железную дорогу до самого тоннеля. С Серенеллой дружить хорошо, она не такая, как все девчонки, которые всего на свете боятся и чуть что принимаются хныкать. Нет, стоит Джованнино сказать «Пошли туда!» – и Серенелла следует за ним без возражений.

Дзинь! Ребята вздрогнули и задрали нос кверху. Кто-то перевел стрелку, и диск семафора подскочил вверх на своей штанге. Казалось, железный аист вдруг захлопнул свой клюв. Они постояли, задрав носы: жалко, не пришлось увидеть. Но диск больше не трогался с места.

– Поезд идет, – сказал Джованнино.

Но Серенелла и не подумала сойти с рельсов.

– Откуда? – спросила она.

Джованнино с видом понимающего человека огляделся по сторонам, а затем указал на черную дыру тоннеля, которая то виднелась отчетливо, то пропадала в мареве, подымавшемся от раскаленных на солнце камней.

– Оттуда, – сказал он.

Казалось, уже можно было расслышать глухое рычание паровоза, который вот-вот появится перед ними, изрыгая огонь и дым и безжалостно подминая рельсы под колеса.

– Куда мы пойдем, Джованнино?

Со стороны моря росли большие серые агавы, выставив свои колючки: не проберешься. А по другую сторону колеи тянулась изгородь, увитая ипомеей, – только зелень и ни единого цветка. Поезда все еще не было слышно: наверно, паровоз идет, спустив пары, и теперь неожиданно на них наскочит! Но Джованнино уже обнаружил в изгороди проход и сказал:

– Вон туда!

Металлическая сетка изгороди под зарослями держалась непрочно. В одном месте она загнулась, как угол страницы. Голова и плечи мальчика исчезли в щели.

– Помоги мне, Джованнино!

Встретились они уже в саду, стоя на четвереньках посреди газона, с волосами, полными сухих листьев и комков земли. Вокруг все было тихо – листочек не шелохнется.