Кот Дика Данкермана - [2]

Голос Дика отвлек меня от мрачных дум.

— Нет, — сказал Дик, — оставь эту затею. 'Еще ни у кого из этого ничего путного не выходило.

— Из чего не выходило? — изумился я. Не знаю почему, но меня начинал бесить Дик, его котище, я сам, да и вообще все на свете.

— Даже и не пытайся пускаться в рассуждения о любви и всяких там прочих высоких материях в присутствии старого Пирамида, — объяснил он, поглаживая кота по голове. Котик от удовольствия выгибал спину и мурлыкал.

— При чем здесь твой восхитительный кот? — удивился я.

— А вот этого я объяснить тебе не могу, — ответил он. — Но факт остается фактом. Не ты первый, не ты последний. Как-то зашел ко мне старик Леман и понес обычную околесицу; всякий там Ибсен, судьбы человечества, социализм и прочая дребедень — ты его знаешь. Пирамид сидел на краешке стола и смотрел на него. И что же ты думаешь? Не прошло и пятнадцати минут, как Леман пришел к выводу, что все это дичь и чушь, и не будь всяких там «измов», человечество было бы счастливо, хотя вряд ли, — судьба его незавидна: все оно превратится в горку праха. Он откинул прядь со лба и посмотрел на меня. Ты не поверишь — в глазах его не горел безумный огонь, это были глаза нормального человека. — Мы рассуждаем так, — продолжал Леман, — будто человек — венец творения, на нем развитие кончилось. Мне самому надоело себя слушать. А! — в сердцах махнул он рукой. — И дураку ясно, что в один прекрасный день человечество вымрет, и на его место явится какое-нибудь другое насекомое, — ведь и мы в свое время вытеснили какую-то расу, населявшую землю до нас. Да какому-нибудь муравьиному племени унаследовать Землю проще простого! Строить они умеют, органы чувств у них развиты не в пример нашим. Если в ходе эволюции им вдруг удастся увеличить размеры тела и мозга, то все — нам капут. И вообще, кто что знает? — Согласись, в устах старика Лемана подобные речи звучат странно.

— А почему ты назвал его Пирамидой? — поинтересовался я.

— Сам не знаю, — сказал он. — На вид он кажется таким древним. Вот я и вспомнил про пирамиды.

Я нагнулся и взглянул в огромные зеленые глаза. Котище смотрел на меня не мигая, и вдруг я почувствовал, что погружаюсь в какую-то бездну, в самые глубины Времени. Мне показалось, что в этих бесстрастных кошачьих глазах открывается панорама прошедших веков — вся любовь человечества, его надежды и чаяния; все эти вечные истину оказавшиеся та, поверку ложным все эти вечные религии, указующие путь к спасению, который, как впоследствии выясняется, заводах человечество совсем не туда. Непонятная черная тварь стала расти, вот она заполнила всю комнату, а мы с Диком превратились в бестелесные тени, парящие в воздухе.

Я выдавил да себя смешок, но странное чувство не оставляло меня. Я попросил Дика, откуда у него этот кот.

— Он сам ко мне пришел, — ответил он. — Случитесь это поздно вечером, с полгода тому назад. Я потерпел полный крах Премьеры двух моих пьес — а я возлагал на них большие надежды — с треском провалились, одна за другой. Да ты их помнишь. Абсурдно было думать, что найдется еще какой-нибудь дурак-директор, который захочет иметь со мной дело. А папаша Уолкотт прямо заявил, что готов войти в мое положение и освобождает меня от данного ему слова жениться на его дочери, а посему я могу считать себя свободным; он же просит меня лишь об одном — впредь не морочить девушкам голову. Я пообещал. Я остался один на воем белом свете и по уши в долгах. Надеяться было не на кого и не на что. Не скрою, в тот вечер я решит свести счеты с жизнью Я зарядил револьвер и положил его на стол. Я стал вертеть его и так, и этак, как вдруг услышал, что кто-то скребется в дверь. Сначала я не обратил на это внимания, но царапанье становилось вое настойчивей, и я наконец не выдержал и открыл дверь, чтобы посмотреть, в чем там дело. И тут вошел он.

Кот взгромоздился на стол, уселся рядом с заряженным револьвером и уставился на меня. Я откинулся на спинку стула и уставился на него. Так мы и смотрели друг на друга. А тут прислуга приносит мне письмо. Из него я узнаю что какого-то типа, проживавшего в Мельбурне, про которого я и слыхом не слыхивал, насмерть забодала корова Согласно завещанию, все его состояние, оцениваемое в полторы тысячи фунтов, переходит в собственность одного моего дальнего родственника, а тот, как на грех, благополучно отдал Богу душу полтора года тому назад, и иных наследников, кроме меня, у него нет, так что извольте надлежащим образом оформить вступление в права собственности. Я спрятал револьвер в ящик.

— А ты не одолжишь мне его на недельку? — спросил я, поглаживая кота, лежащего у Дика на коленях. Зверь ласково замурлыкал.

— Как-нибудь одолжу, если он, конечно, согласится, — шепотом ответил Дик, и я почему-то пожалел о своих словах, сказанных в шутку.

— Я стал разговаривать с ним, как с человеком, — продолжал Дик, — Я советовался с ним по всем вопросам. Я считаю, что последнюю пьесу мы писали в соавторстве, причем моего там совеем мало.

Я подумал, что Дик сошел с ума. Но рядом с ним сидел огромный котище и пристально смотрел мне в глаза. Я понял, что ошибаюсь, — Дик совершенно нормален. История заинтриговала меня.