Кот да Винчи - [40]

— Как что? Наступает дикая ломка, солдаты врага бросают оружие и разбредаются по окрестностям в поисках дозы. Победа!

Леонардо прошелся вдоль шкафа с книгами. Он пытался подобрать вежливые контраргументы. Не смог и сказал просто:

— Бред. Во-первых, у нас войск не хватит на десять поражений. Во-вторых, толпа наркоманов в период ломки… Уж лучше неприятельская армия.

Тосканелли надулся и уткнулся в книгу с греческим профилем на обложке.

— Ну и пожалуйста, — буркнул он. — Сам придумывай. Чего тогда пришел?

— Я вообще-то, — признался Лео, — коту за едой пошел. А то он буянит. Забрался на штору и раскачивается туда-сюда.

Вдруг голос Леонардо приобрел стеклянный тембр.

— Туда-сюда… туда-сюда.

Старик мигом покинул кресло, подскочил к ученику и тщательно повел носом.

— Унюхал чего? — с надеждой спросил он.

— Не унюхал, а удумал! Дайте-ка бумагу.

Когда чертеж был готов, Тосканелли отреагировал странно — захихикал.

«Что-то все смешливые сегодня, — огорчился да Винчи. — Или его просто на хи-хи пробило».

— Пойдем, — махнул рукой учитель, — чего покажу.

Тосканелли раскрыл книгу Архимеда и положил ее рядом с чертежом нового оружия. «У меня линия тверже, — попытался утешить себя Лео, — и почерк зеркальный». Но утешало это мало: схемы совпадали даже в деталях.

— Катапульта, — продолжал хихикать старик, — изобретение тысячелетней свежести. Хотя могу подсказать, как ее использовать в новом качестве. Давай зарядим ее коксом…

Тосканелли забился в смехе. Но Леонардо это не смутило.

— Не коксом, — сказал он, — а, например, мелкими камнями. Или чугунной дробью. Битым стеклом каким-нибудь…

— ЛСД.

— При чем тут ЛСД? Гвоздями, обрезками металла… Можно поражать по сотне пехотинцев за раз. Да хватит кривляться, учитель. Мы только что придумали первое в мире оружие массового поражения!

К двери мастерской Леонардо пришел в отличном настроении. Чертеж он оставил Тосканелли: пристыженный учитель взялся доработать детали, в частности присобачить к орудию лебедку, которую он видел где-то у Архимеда.

Но только изобретатель вставил ключ в дверь, настроение моментально испортилось. Этому в немалой степени способствовал тонкий нож, приставленный к горлу Леонардо. За рукоятку стилета держалась рука в черной перчатке. Хозяин руки сливался с темнотой.

— Денег нет, — сказал да Винчи как можно убедительнее, — вот, есть кошачий корм.

Но человек в темноте не позарился на аппетитные куски ливера и рыбьи головы.

— Привет от Моны Лизы, — прохрипел он, — я за портретиком.

— Как привет? Дядя Франческо ведь обещал! И герцог…

Нож уперся в кадык.

«Срочно изобрести бронежилет со стоячим воротником», — мелькнула мысль.

«И наушниками», — мелькнула вторая после того, как Лео вспомнил рассказ дяди. И вдруг вся жизнь Леонардо прошла перед его мысленным взором. «Плохая примета», — подумал изобретатель и сказал со всей возможной уверенностью:

— А все уже готово! Завтра сможете забрать.

— Сейчас, — сказал черный человек и пошевелил стилетом. — Открывай.

«Минуту жизни отыграл, — постарался подбодрить себя да Винчи, — 1:0».

Медленно, стараясь не делать резких движений, Лео повернул ключ и потянул дверь на себя. Внутри он тоже двигался максимально заторможено, пока зажигал свечу. Таким образом удалось довести счет до 2:0.

— А вот и наш портретик, — произнес художник, надеясь черт-те на что.

Свет свечи выхватил мольберт в дальнем углу мастерской.

— Черт-те что! — сказал сиплый.

Весь холст был залит густой красной краской.

— Как же так! — ликующему Лео было очень трудно изображать горе, но он очень стараяся. — Портрет уничтожен! Это была моя лучшая картина. Бестолоччи, сволочь кошачья, вылезай! Прими свою смерть как мужчина!

В процессе пламенного монолога да Винчи почувствовал, что нож у горла исчез. Воспользовавшись этим, он повернулся к посланцу мафии и не удержался от удивленного восклицания:

— А вы что, мавр?

Черный (в буквальном смысле) человек строго поправил:

— Афроитальянец. Это что, твой кот натворил?

— Конечно!

Лео торопливо принялся зажигать свечи.

Глазам открывались все новые детали разрушений: битая посуда, перевернутые стулья, рассыпанные книги. На всякий случай художник не стал уточнять, что большую часть этих разрушений он произвел сам при попытке спешного отъезда.

— Какой породы? — спросил афроитальянец.

— Сволочной. Ты где, животное?

Бес, в отличие от мафиозо, прекрасно разбирался в оттенках голоса хозяина. Кроме того, он учуял еду. Кот бесстрашно выпрыгнул откуда-то из темноты и принялся с урчанием тереться о ноги обоих мужчин.

— Ну, — развел руками да Винчи, — и что прикажете мне с этой образиной делать? Кастрировать или сразу утопить?

— Сибирский, — в голосе наемного убийцы послышалась теплая нотка. — Редкая порода. Слушай, ты его пока не кастрируй, а? У меня кошечка, Маруся, тоже сибирская. Хорошо бы породу поддержать.

Мафиозо Наклонился к Бесу и почесал его за ухом. Кот заурчал так, что вызвал в фантазии Леонардо красивое в своей непонятности слово «трансформатор». Мавр поднял Бестолоччи на руки и принялся гладить ему пузо.

— Да Винчи понял, что сейчас самый удобный момент для решения проблемы с портретом.