Кот Баюн и чудь белоглазая - [13]

Сухие ветки лезли в лицо, лес становился всё темней, стволы деревьев толпились чаще и плотнее, зелень ветвей уползла наверх, туда, где шла борьба за скудные лучи солнечного света.

Кот Баюн с мальчиком упрямо шли на восток, обходя глубокие промоины, оставленные весенними ручьями. Иногда посреди леса торчали огромные камни-останцы, в незапамятные времена, притащенные Льдом с севера. В жаркий полдень Кот сделал короткую остановку и разлёгся на плоской поверхности камня. Он подставил летнему солнышку спину, закрыл глаза и тихонько о чём-то замурчал. Ари сидел неподалёку, сломав прутик и обдирая с него зелёную кору. Просто так — ведь интересно, как всё устроено.

Вдруг уши Кота вздрогнули, слегка приподнялись. Вдали возник неясный шум, похожий на шуршание, как если бы стадо овец спешило домой по сухой осенней листве.

— Беги вниз, — вдруг нервно закричал Кот, — залезай под валёжину!

Путники скатились с останца под еловые ветви, побежали, пригибаясь, к упавшему дереву в зелёной бороде изо мха и лишайников, что висело, зацепившись за собратьев. Шуршание усилилось, по верхам, попискивая, двигалась тёмная туча, закрывая собой кроны деревьев.

Мальчик юркнул под ствол, сверху свалился котяра, больно придавив ему ноги, однако, успев накрыть Ари рыжей курткой.

Стволы начали мелко дрожать, туча внезапно разбилась на множество ловких тел, просветлела от белых животиков — зверьки летели по верхушкам деревьев, ловко перескакивая с ветки на ветку, хватая всё, что попадалось на пути. Вниз летели скорлупки от яиц, лежащих в укромных гнёздах, зазевавшиеся хозяева тоже шли на корм, так, что и косточек не оставалось — на землю медленно летели цветные пёрышки.

— Видишь, горние идут! — прошептал Кот на ухо Ари, уткнувшемуся лицом в траву и закрыв голову руками. — Стая горняя. Их горностаями кличут.

Вдруг перед самым носом Кота появилась любопытная мордочка с чёрными бусинами глаз, зверёк запищал, заверещал, застрекотал, куснул Баюна острыми зубами за чувствительный нос.

— Брысь! — крикнул Кот, потирая нос.

Махая лапами, древний Кот попытался отогнать назойливого горностая. Тот залаял, запищал, тут же возле него появилось ещё несколько голодных зверьков. Они выскакивали, шипели, кусали Кота за морду. Баюн орал дурниной, шерсть его встала дыбом, из укусов текла кровь. Вокруг каруселью кружились неуловимые наглецы, белые снизу, с тёмными спинками, со смешными ушками и острыми коготками.

Наконец, Кот вскочил, зелёные глаза горели, он вытянул когтявые лапы, зацепил одного, самого наглого хищника. Что-то хрумкнуло, во рту у Кота зачмокало, в траву полетела шкурка с хвостом и лапками. Стая бросилась на окровавленную тушку, затем отвлеклась на перепелиный выводок.

Шуршание и писк постепенно стихали, туча уходила на закат, превращаясь в тёмное пятно, верхушки елей перестали трястись.

— На закате мыши расплодились, — заметил Кот. — Значит, жди в Европе моровой язвы. Викинги грабить франков не пойдут, будут в Балтике пастись.

— Европа — это что?

— Это земли за Чудским озером. До Гибралтарских столбов. Их так эллины назвали.

* * *

Посреди елового леса лежала возвышенность, окаймлённая плоскими холмами, стёртыми почти до основания дождями, ветром и великим Льдом. В уютной горной ложбине вода падала с гранитного уступа в глубокий омут, маленькое озерцо по берегам поросло камышом, ивой и осокой.

Над омутом, вымытым падающей водой, на

толстой ветви дуба сидел Кот. Он легкомысленно болтал лапами, на берегу стояли растоптанные красные сапоги с прорезями для когтей. Кот держал большой плетёный сачок.

Из омута, обрамлённого камышами, выглядывали любопытные пескари. Кот мырчал на них, махая лапой, и они ныряли, громко хлопая по воде хвостиками. Вдруг Кот насторожился, глаза с узким вертикальным зрачком зажглись зелёным фосфоресцирующим светом. Молниеносный взмах сачка — тонкая ручка выгнулась, во все стороны полетели солнечные брызги, в сачке барахталась большая золотистая стерлядь. Кот вынул рыбу, положил в мешок из-под съеденной домашней еды. В мешке уже лежали, переложенные травой, толстые форели и хлюпающий жабрами сазан.

Окружающий мир до самых небес наполнился звуками. Шум падающей воды перекрывался кваканьем лягушек и звоном стрекоз. Высоко в небе резко кричали молодые соколы, в ветвях деревьев, шумящих на летнем полуденном ветру, пели соловьи и скворцы. Где-то высоко, на крутых берегах речки, в зарослях осин и сосен шумели кабаны, ломало кустарник стадо пятнистых оленей, далеко, на пределе слуха мяукала большая хищная кошка. Солнце, ярко сиявшее в каком-то даже не голубом, а лазурном небе, казалось намного крупнее обычного, облака громоздились белыми дворцами и куполами, кристальный воздух

был первобытно чист и свеж. Горизонт был далёким, уходящим в бесконечность, где-то на пределе видимости, облака, казалось, касались верхушек деревьев. И только на дальнем юге над зелёными волнами деревьев высилась сторожевая башня, да высоко в небесах летел по своим делам ярко-золотой в свете полуденного

солнца молодой Горыныч. Открыв от изумления пасть, Кот проводил его взглядом, пока тот не скрылся за холмами. Становилось жарко, мешок наполнился, и Кот осторожно слез с ветви.