Косвенные линии - [37]

Она сделала глубокий вдох и выдохнула. — Ладно. — Она разжала свои руки и положила их на его. Ее ногти все еще были когтями, но она была осторожна, чтобы не уколоть его. — Что будем делать сначала?

Он улыбнулся. 

— Мы свернемся калачиком на кровати и будем целоваться.

Она уставилась на него на мгновение. 

— Что?

— Я хотел бы, как бы сказать, лучше распробовать мою закуску. — Ее глаза распахнулись, когда он наклонил ее назад. — Не так быстро, лисенок. Положи голову на одну из подушек.

Она сделала, как сказали, снимая обувь, в процессе. — Теперь что?

Хизер была такой бледной, что он подумал, что она в обморок упадет, если встанет. — Позволь мне снять мою обувь тоже. — Он скинул кроссовки и побрел к своей стороне кровати. Он плюхнулся на кровать, смеясь, когда она тявкнула. Ее Лиса была близко к поверхности, привлекая его Медведя. Он перевернулся на бок и положил голову на свою руку. — Привет.

— Привет. — Она неуверенно протянула руку и прикоснулась к его руке. — Мне жаль, что я такая развалина.

Он хотел вздохнуть, не потому, что он был расстроен, потому, что она была. 

— Ты бы предпочла, чтобы я показал тебе мои коллекции видеоигр?

Она улыбнулась, слава Богу. 

— Они напоминают гравюры?

— Только если ты захочешь убить их.

Хизер сдавленно засмеялась. — Привет, художник здесь. Красоту так не убивают.

— Хм. — Он подался вперед, ставя мягкий поцелуй на ее соблазнительных губах. — Это полезно знать.

Щеки ее запылали ярко-красным, коричневый ушел далеко из зеленого цвета ее глаз. — Будет больно?

— Я не знаю, но я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы убедиться, что это не так.

Она сглотнула. — Я слышала в первый раз больно.

Он не мог больше выдерживать ее страх. Кроме того, он ничего не знал о девственницах, кроме того, что там может быть немного крови. — Может. Я не уверен. Я никогда не занимался любовью с девственницей раньше.

Хизер зарычала. — Ты никогда не занимался любовью раньше.

— Да, мэм. — Эти милые маленькие зубки, которые она оскалила на него, собирались скоро укусить его, он надеялся, в хорошем смысле. — Я хочу к тебе прикоснуться.

Напряжение ушло, только ее красные щеки стали более яркими. Она кивнула, резко, но рука, которую она оставила на его руке начала дрожать.

— Спасибо. — Он хотел, чтобы она знала, что он ценит драгоценный дар, который она давала ему. Он будет у нее первым и последним. Мысль, что его пара пришла к нему нетронутой перевернуло его на столько, что он боялся, что не сможет затормозить в нужные моменты.

Его Медведь зарычал низко давая понять, что если у Барни и были проблемы, его Медведь был более чем счастлив напомнить ему, что он не навредит их хрупкой второй половинке.

Барни пристально смотрел на лицо своей пары, когда поднял подол ее рубашки. Сейчас, он будет держать свою руку на ее животе, ожидая, пока она не станет наслаждаться его нежностью. Ощущение ее нежной кожи под его ладонью, искушало его двигаться выше, чтобы почувствовать ее грудь, покоившейся в его ладони и подразнить ее соски, пока они не затвердеют, но он сдерживал себя. Хватало того, что она выглядела как узник, которому грозят расстрелом. Но с другой стороны, его Медведь уже урчал, напоминая, чтобы он двигался медленнее.

Она ахнула, когда его пальцы погладили ее бок. Он притянул ее ближе, целуя ее рот, терпеливо ожидая ее ответа на его губы, трущиеся об нее.

С дрожью она открыла рот, принимая его так легко, он был в восторге. Он ее поцеловал, не страстно, нет. Нет, он хотел сохранить эту сладость. Ее страх был все еще там, в ее дрожащих губах, ее ладонь дрожала в его ладони. Было не время спешить, а смаковать все, что она давала ему, без стремления к большему. Это было ее время, не его, и он будет следить за ее темпами.

Она поцеловала его, чем она становилась наглее, тем больше он позволял ей двигаться самостоятельно. Он бы сказал, что хотел прикоснуться к ней, но реальность оказалась другой, он нуждался в ней, чтобы она прикоснулась к нему. Хотела его. Без этого, все пошло бы не более, чем петтинг сессия. Он укусил ее, утвердил ее, но она должна была сделать все то же самое. Когда настанет это время, когда она наконец его потребует, он будет в полном восторге. Но сейчас…

Ее рука отпустила его руку и начала ласкать его живот, осторожно толкая вверх его футболку. Он застонал ей в рот, осторожный, чтобы сделать не больше, чем это, но Боже он чувствовал себя так хорошо. Даже этих крошечных ласк было достаточно, чтобы сделать его твердым и нетерпеливым.

Он осмелился подвинуть его руку, толкая ее рубашка чуть выше, чтобы как раз быть под ее грудью. Его большой палец ласкал ее ребра, когда поцелуй перерос в голодный, но все же он сдерживался. Он хотел перекатить ее на спину и взять все под контроль, но она не была готова.

Он собирался кончить в штаны, как какой-то подросток, и он ничего не мог с этим поделать.

— Барни, — вздохнула она напротив его рта. Он открыл глаза, наблюдая, с растущим голодом, как она выгнулась в его руках. Поцелуй был разорван, ее голова откинулась назад, отчаяния исказило ее черты. Он закусил губу, пустив кровь. Он должен был коснуться ее груди, был вынужден, он умрет, если не успеет вкусить ее сладость. Он осторожно продвинул руку вверх, оставляя ее лифчик на месте. Возможно, это поможет ей чувствовать себя в безопасности в его руках.