Костяной Скульптор. Часть 5 - [2]

— Знаешь что, священник, — поток святой магии усилился и искорки начали откровенно жечь. — Ты тоже не можешь не знать, что мне откровенно срать на тебя и Святой Пре…

На этом моменте я уже не мог нормально разговаривать от пронзающей тело боли, однако гнев, полыхавший в глазах Альталета, был для меня лучшим обезболивающим. Епископу, как и любому фанатику, срывало крышу при малейшем оскорблении в адрес церкви. И я уже не раз пользовался этим, зная, что, впадая в ярость, Альталет забывает обо всем. Конечно, просто так поносить Святой Престол тоже было нельзя, слишком подозрительно, но он сам дал мне идеальный повод для насмешек, так что никаких сомнений в моей «искренности» у епископа не должно было возникнуть.

И когда, примерно через час после того, как я отошел от воздействия святой магии, трое инквизиторов привезли на особой каталке прикованное цепями тело, я понял, что сделал все правильно. Альталет забыл о том, что что-то в моих словах показалось ему подозрительным и соседа мне все-таки выделили.

Еще около получаса я наблюдал за тем, как вампира подвешивали в то же, что и меня, положение. А потом инквизиторы, так и не обменявшись ни друг с другом, ни со мной ни единым словом, развернулись и двинулись обратно по коридору. Великолепно. Теперь оставалось только ждать, пока мой билет на волю проснется и надеяться, что все пойдет именно так, как я рассчитываю.

— Эй! — Когда я услышал, как в камере напротив звякнули цепи, я тут же окликнул вампира. Однако, прежде чем я получил ответ, прошло еще около пятнадцати минут.

— Кто? — Его язык заплетался, было видно, что заклинание святой магии еще не до конца из него выветрилось.

— Я тут, напротив! — Его глаза нежити, как и мои, могли видеть практически в кромешной темноте, так что он меня точно увидел. Впрочем, даже если бы я не знал о такой особенности физиологии немертвых, установку контакта определить было не сложно.

— Фу! Какая мерзость! — Вампиры, так как не были «рождены» нежитью и помнили себя людьми, не полностью лишались человеческих эмоций и такая вещь, как отвращение, им была знакома.

— А вот это было обидно, знаешь ли! Побудь тут с мое, еще не таким красавчиком сделают!

Я и правда выглядел откровенно дерьмово. После того, как у церковников не получилось напрямую залезть в мою душу, чтобы подчинить меня изнутри, они решили пойти в обход. А для этого им, похоже, нужно было полностью расшифровать схему движения энергий внутри моего тела. То есть сделать примерно то же, что когда-то хотел сделать Лиорат. Вот только, в отличие от демилича, способного делать это дистанционно, с помощью каких-то тонких магических конструкций, инквизиторы использовали более топорные и разрушительные способы.

Фактически, все их «исследования» заключались во всевозможных повреждениях моего тела и наблюдении за тем, как на это реагирует моя энергия. Оказывается, даже если я не чувствую боли, разный урон мое тело, энергия смерти внутри него и, следовательно, моя душа, воспринимает по-разному. Отсечение, смятие, раздробление, сожжение, оледенение, святая магия, растворение в кислоте и еще множество более изощренных способов причинить урон моему телу. Так что не удивительно, что всего через пару дней после завершения опытов я выглядел достаточно отвратительно. Со временем мое тело восстановится за счет оставшейся внутри энергии смерти, после чего все повторится заново. Однако пока что я походил на мертвеца, которого сожгли, утопили, колесовали, отдали на растерзание падальщикам, а то, что осталось, сожгли, утопили и колесовали повторно.

— Ну и что? — Ответ вампира меня, мягко говоря, удивил. — Ты все равно уродливый. Не хочу с тобой разговаривать. — Похоже, это будет сложнее, чем я думал.

— Слушай, ты вообще знаешь, где ты находишься? Понимаешь положение, в котором оказался?

— В тюрьме, — пожал плечами вампир. — Ну казнят, подумаешь. Не впервой.

— Ты идиот или претворяешься? — Я уже начал думать, что мой замысел обречен на провал. — Ты в темнице инквизиции. Не чувствуешь магических печатей на своих цепях? Тебя не просто казнят, тебя уничтожат, как любую нежить. Пробьют к чертям голову или на солнце испепелят.

Лишь после этих слов на его лице появилось что-то кроме самодовольства. Каким образом он вообще умудрялся скрываться от церковников так долго? Впрочем, сейчас не время это выяснять.

— Что же делать?

— Ты хочешь отсюда выбраться? — Нужно было пользоваться его страхом, пока у него не случился новый приступ звездной болезни.

— Конечно! Я не хочу умирать! — Вот, это другое дело. Идиот, конечно, но по крайней мере сговорчивый.

— Тогда ты должен делать так, как я скажу, идет?

— Ну… — он осмотрел меня с ног до головы.

— Выставят на солнце и дадут прожариться до хрустящей корочки. — Угрожающе напомнил я ему о перспективах.

— Да, согласен.

— Тогда не сопротивляйся.

* * *

Переселение.

Способность, не требующая затрат энергии. Единственное что мне осталось после того, как магические кандалы церковников высосали из меня всю с таким трудом накопленную энергию смерти. Насильно переселиться в другую нежить я, тем не менее, не был способен, так что требовалось добровольное сотрудничество со стороны донора тела. К счастью, вампир оказался достаточно трусливый, чтобы после пары угроз подчиниться и позволить занять его тело. Альталет был прав, инквизиторы раскололи бы его в два счета.