Костяное веретено - [85]

Несколько часов спустя они добрались до развалин давно забытого города. Из черных облаков вдруг возникли скелетоподобные сооружения — остатки полузасыпанных стен и колонны прохода с сорванной крышей. Рэд сделала краткую остановку, присела в тени и достала свой драгоценный бурдюк с водой.

Шейн сорвала с себя платок и сползла по стене.

У Фи возникло искушение последовать их примеру, но вдруг она никогда больше не увидит это место? Филоре забрела в руины и остановилась поглазеть на статую огромной мраморной змеи, почти в два раза выше ее самой. Гибкие кольца извивались вверх, словно рептилия стремилась в небо. От головы остался лишь обрубок, но Фи сразу поняла, где они находятся: на месте, что осталось от ордена Дождя — школы ведьм, где занимались магией превращения. Уцелевшие чешуйки были круглыми, как галька, в точности как у белой рептилии из сна Шиповника. Змея славилась как самая могущественная чародейка-перевертыш из когда-либо известных, поэтому ее статуя высилась в самом сердце школы.

Фи огляделась, пытаясь сопоставить увиденное с тем, что читала в книгах по истории. Вместо пепла и пыли тут некогда простирался двор с насекомыми, птицами и другими существами, некоторые из них были ведьмами в животной форме. То, что Фи поначалу приняла за огромную мраморную купель, вероятно, было внутренней чашей огромного фонтана, окружавшего статую белой змеи. Более широкие бассейны, которые не пощадило время, кольцами расходились от изваяния, словно рябь по пруду. Согласно старым записям, служители Дождя практиковали свою магию в фонтане, поскольку вода была средой, наиболее тесно связанной с преображением: лед в воду, вода в туман, туман в дождь. Каждая ведьма ордена начинала с этих основ, но дальше они учились делать совершенно фантастические вещи. Говорили, что зимой чародеи строили массивные башни из чистого льда с комнатами и лестницами, под ослепительно белыми куполами звенели ледяные колокола, а потом они таяли под весенним солнцем и превращались в ревущие водопады.

Что-то хрустнуло под сапогом. Фи отдернула ногу и отшатнулась. Это была длинная кость, может быть, ребро. Кое-где из черного пепла торчали и другие пыльно-белые кости. Некоторые из них принадлежали людям, но другие походили на останки крупных зверей — изогнутое ребро высотой с арку и череп с глазницами, через которые Фи могла бы пролезть.

Вероятно, часть ведьм умерла в измененных формах. Чем крупнее животное, тем больше магии на него требовалось; некоторые колдуньи погибали от одной попытки принять форму гигантского зверя. Фи могла лишь представить, какая битва развернулась здесь между армией Пряхи и ведьмами Андара.

Внезапно ей показалось, что она мельком увидела Шиповника. Он грустно провел рукой по изгибу хвоста каменной змеи, затем склонил голову и исчез.

Фи плотно закуталась в куртку, прячась от ветра. Шиповник сказал ей, что никогда не покидал замок. Вероятно, он впервые увидел свое королевство и все, что от него осталось.

Фи невольно вспомнила, как сама бродила по пепелищу тетиного дома, разрушенного проклятием Бабочки.

Под вечер Рэд привела их в другой маленький город-призрак, чтобы разбить лагерь. В тени каменного здания, которое защищало от хлещущего ветра, они по очереди отплевались от пыли и разожгли небольшой костер. Фи пришлось признать, что проводник оказался очень кстати. Она была готова путешествовать по пустошам сама, но тогда они с Шейн, вероятно, ночевали бы, закутавшись в одеяла и наполовину зарывшись в дюны.

Наемница вытащила что-то из рюкзака.

— Лови, — сказала она, бросая Фи апельсин. Второй полетел Рэд, и та от неожиданности уронила его на колени. — Поживилась немного в городе.

— В следующий раз предупреждай, — проворчала Рэд.

Похоже, если бы ведьма не так хотела есть, апельсин вернулся бы Шейн прямо в нос.

— Спасибо, — поблагодарила Фи.

Ранее она съела несколько кусочков вяленого мяса и сухарей, но не получила особого удовольствия из-за песка во рту. Первая долька апельсина растеклась по пересохшему языку сладкой прохладой.

Шейн возилась со своим апельсином, глядя в небо, большой палец попал внутрь фрукта — и сок брызнул ей на руки.

— Знаешь, сегодня ночью должно быть полнолуние — если бы мы могли что-нибудь разглядеть сквозь эту пыль.

Фи попыталась различить очертания луны сквозь облака.

— В Андаре полную луну называли Глазом Ведьмы, — рассеянно сказала она.

— Жуть какая, — пробормотала Шейн.

— Эта история появилась еще до проклятия, — объяснила Фи, опираясь на руку. — Есть старая народная сказка о ведьме, запертой в такой высокой башне, что она стала частью неба. Колдунья смотрела на Андар через единственное маленькое круглое окошко, в котором всю ночь горел свет.

— Я знаю эту историю, — подхватила Рэд, подавшись вперед и проглотив сочный ломтик апельсина. — Как сказал мой отец, ведьму там заперли собственные родители. Девочка появилась на свет со злой силой и жестоким сердцем, отец с матерью обманом заманили ее в башню и запечатали. Говорят, если прислушаться к ветру, завывающему в восточных каньонах, можно различить, как она кричит, мечтая выбраться наружу.