Костяное веретено - [21]

— Увидимся, Рэд. — Имя вспыхнуло будто искра.

Тайна и опасность — так любимые Шейн в поиске сокровищ, и все это в облике прекрасной девушки. Наемница тоже не собиралась ее забывать.

Глава 6. Фи

Фи сбросила куртку, наслаждаясь теплом утреннего солнца, которое ласкало лицо. Ночь прошла беспокойно, и проснулась она рано, хоть и измученная, но довольная, что сны остались позади.

В серых предрассветных сумерках Фи дрожала. Одежда была все еще влажной, от костра остался лишь пепел, и Ненроа казалось, что ей никогда не согреться. После нескольких часов подъема по горе все изменилось. Она внимательно присматривалась — нет ли следов погони, сломанных веток или отпечатков ног на земле, — но ничего не заметила. Теперь Фи оглядывала широкую котловину, поросшую лиловым чертополохом и полевыми цветами, а также настолько высокими и тонкими деревьями, что от легкого ветерка качался весь лес. В верхушках сосен порхали темные силуэты птиц.

По грубым подсчетам, Фи уже должна приближаться к башне. Узел, затянувшийся внутри, наконец ослаб. Здесь она в безопасности.

Фи завязала куртку на талии и пошла сквозь посевы небесно-голубого льна, согнав облако пчел. При свете дня златовласый юноша, который ее спас, казался просто сном. Она прочла столько историй о Шиповнике Розоцвете, о великом королевстве Андар, уничтоженном злой ведьмой, и спящем принце, который ждет поцелуя, — неудивительно, что веретено навеяло ей все эти грезы. «Похоже, я более романтична, чем думала», — пришла к выводу Фи, соскребая плоским камнем олений помет с башмака.

Ей почти удалось себя в этом убедить, когда впереди показался знакомый кривой силуэт башни, строения столь высокого, что оно даже затмевало качающиеся сосны.

Наверное, хорошо, что Письмовник забрался так далеко в лес, решила Фи, соседи жаловались бы на его эстетический вкус. Дом являл собой странное сочетание деревенского сруба и величавой каменной башни. Та сама по себе была произведением искусства, с каждым этажом она расширялась, верхушка казалась удивительно тяжелой. На третьем этаже была устроена круглая мастерская. С конической крыши курился тонкий серый дымок. Значит, Письмовник дома.

Фи перепрыгнула через невысокую, до колена, деревянную изгородь, испугав пару оленей, которые жевали горох с грядок у дома. Письмовник был убежденным вегетарианцем, и местное зверье вовсю угощалось в его заросшем саду. Фи помнила, как играла здесь в детстве: она гонялась по двору за кроликами, пока родители советовались с колдуном.

При мысли о семье Фи сжала рукой знак Бабочки и поборола волну горечи. В ту пору она еще не знала, насколько опасно для Письмовника обитать в приграничье, где охотники на ведьм с каждым годом все больше наглели.

Большинство чародеев Дарфелла оставались в столице, далеко за пределами деятельности охотников, или уезжали в шумные порты Писарра — там людей с подобными талантами привечали охотнее.

На дубовой двери жилища Письмовника были вырезаны чернильница и длинное перо. Как всегда, не заперто. Фи толкнула створку.

— Привет! — крикнула она.

— Эгей! — послышался голос.

Фи шагнула внутрь. За порогом пространство было обустроено как одна большая комната, которая просматривалась вся сразу: маленькая кухня, светлая от пыли, разноцветные тканые коврики на каменном полу и очень знакомая фигура за кухонным столом, накрытым по меньшей мере на троих.

— Письмовник сказал, ты скоро явишься, — пробубнила Шейн с набитым ртом. — А то я хотела отправиться на поиски.

Под ноги наемница придвинула ящик с дровами и выглядела до крайности довольной собой. В конце стола возвышалась шляпа Фи.

— Я за тебя волновалась, — закончила Шейн, когда ей наконец удалось проглотить то, что она жевала.

— Да уж, — пробормотала Фи, глядя на тарелку с горкой ломтиков дыни и свежей клубникой. Она надеялась на встречу с Шейн, но при виде напарницы, поглощающей печенье, густо намазанное джемом, Фи подумала, что несколько иначе представляла себе их воссоединение. — Как ты очутилась здесь раньше меня?

Шейн осталась на другом берегу озера. Ее путь должен был занять больше времени.

Северянка с усмешкой облизала палец.

— Повезло раздобыть лошадей.

Похоже, за ее словами таилась какая-то история — из тех, что Фи наверняка не хочет слышать, — однако это подождет. Как и пустой желудок. Фи тоскливо посмотрела на стол, но все же опомнилась.

— Мне нужен Письмовник. Он здесь?

Шейн ткнула пальцем в сторону витой лестницы, которая вела в башню.

— Кажется, он там что-то сжигает, — сказала она, потом спохватилась, торопливо вытерла руки об рубашку и взяла что-то со стола. — Эй… тут для тебя послание. От твоих родителей. А чего это Письмовник получает твою почту?

— Открывала? — сердито спросила Фи, в груди ее все сжалось от гнева. Она подскочила к столу, выхватила письмо, сложив конверт вместе со сломанной печатью, и сунула в карман.

— Да ты не волнуйся. Там одна скука смертная, я уже все забыла, — отмахнулась Шейн, словно это могло хоть сколько-нибудь сгладить ее полную невоспитанность.

— В будущем изволь избавить себя от унылого чтива и не ройся в моих вещах! — огрызнулась Фи.