Костяное Племя. Порошок жизни - [31]

— А если придется пострелять? — спросил Логан.

— Эта возможность не исключена, но, повторяю, открывать огонь можно только в крайнем случае. Ладно, а теперь перейдем к самому главному. Вы знаете, что мы идем в лагерь каннибалов, чтобы открыть путь Империи на Колесах, а это возможно лишь в том случае, если нам удастся взорвать огромные ворота, закрывающие доступ в город, или, по крайней мере, помешать закрыть их, когда они будут распахнуты. Эта задача возложена на одного из вас — на специалиста по взрывному делу Бумера…

Поскольку все взгляды тут же обратились в сторону Бумера, он встал и поклонился. По-прежнему одетый в свою засаленную канадку и драные перчатки, он выглядел не лучшим образом. Что же касается здоровья, то на лицо было существенное улучшение его состояния, так как сопли почти перестали течь у него из носа, а дыхание уже не напоминало звук пилы, режущей полено, нашпигованное гвоздями.

— Бумер — основное звено нашей операции, — продолжал Кавендиш, когда интерес к маленькому человечку поостыл. — Я не хочу сказать, что мы не справимся с задачей с помощью имеющихся средств, но с ним мы обязательно добьемся успеха. Поэтому самым главным для всех нас является прикрытие Бумера от любых неожиданностей. Это задача первостепенной важности. Во время всего похода он должен находиться в середине колонны, где он менее всего уязвим. Если в пути что-то случиться, например, мы попадем в засаду, нужно следить, чтобы даже волос не упал с его головы. Поскольку предвидеть ход событий практически невозможно, я никому не ставлю персональную задачу по его защите, но каждый, кто в случае опасности окажется ближе всего к Бумеру, должен во что бы то ни стало обеспечить его защиту. Вот, кажется, и все. Больше мне нечего сказать. Теперь, прежде чем сесть в седла, задавайте вопросы, если они у кого-либо возникли…

И хотя Кавендиш высказался четко и ясно, Спиди задал вопрос, который, видимо, больше всего его беспокоил.

— Мне непонятно, как я смогу защитить Бумера или перехватить убегающего, если у меня нет оружия!

Кавендиш пожал плечами.

— Никто не заставлял тебя идти вместе с нами, ведь ты совсем недавно заявил, что можешь убить противника голыми руками. Так в чем же трудности?

— Я говорил о поединке и вовсе не имел в виду общее сражение!

— Это твои проблемы. Для меня ты просто связной и ничего более.

На губах негра зазмеилась нехорошая улыбка.

— Как бы вам об этом потом не пожалеть, — процедил он. — Если дело примет дурной оборот, вы недосчитаетесь лишнего воина, способного принести немалую пользу! Спросите об этом у Бумера и остальных парней!

По сути дела, Спиди был прав. Один лишний воин способен решить исход боя, перетянув чашу весов в сторону победы. Однако же Спиди мог воспользоваться обстоятельствами, чтобы свести личные счеты с Джагом и убить его, тогда операция рискует закончиться полным провалом, поскольку Джаг был настоящим бойцом, грозным противником и такая потеря была бы невосполнимой, как в плане стратегическом, так и в личном, поскольку между ним и Кавендишем уже установились тесные дружеские связи.

— Если бы все зависело от меня, то твоего и духу не было бы среди нас. Впрочем, если ты чувствуешь себя не очень уверенно, поворачивай оглобли и возвращайся обратно, от этого мне не будет ни жарко ни холодно. Наоборот, я буду очень рад. Что касается остальных, то они здесь не для того, чтобы размышлять, а чтобы выполнить поставленную задачу и подчиняться моей воле. Поэтому не рекомендую тебе мутить воду! Если ты хоть раз попытаешься внести смуту, я без лишних слов прикажу снести тебе голову мачете! Так что, вот тебе мой совет: сиди тихо и сделай так, чтобы я забыл о твоем существовании. А если хочешь защитить Бумера, ничто не мешает тебе закрыть его своим телом… если ты не сделаешь ноги при первом же выстреле!

С этими словами Кавендиш вскочил в седло, давая тем самым сигнал к отправлению.

ГЛАВА 20

Весь день они пробирались узкими горными тропами. Стоило лошади сделать один неверный шаг, и она скрылась бы вместе с всадником в бездне глубокого черного ущелья.

Несколько раз при прохождении особо опасных участков людям приходилось спешиваться и вести коней под уздцы, отворачивая их головы в сторону отвесной стены и не давая смотреть в бездну, — сами животные идти отказывались.

Лошадей ласкали, тихонько дули им в ноздри, шептали на ухо ободряющие слова, и только так, в гробовой тишине, изредка нарушаемой стуком падающих камней, продвигались вперед. Резкие порывы ледяного ветра — могучее дыхание гор — с завыванием врывались в узкое ущелье и заставляли всадников пригибаться к шеям лошадей, чтобы удержаться в седлах. Сами животные, напуганные беспрестанным ревом ветра, пряли ушами и приседали на задние ноги.

К счастью, вскоре ущелье осталось позади. Тропа расширилась, и теперь люди даже могли наслаждаться прекрасными пейзажами, разворачивавшимися у них перед глазами.

Глядя на простиравшиеся внизу долины, настоящие океаны зелени, пересеченные прозрачными реками, воды которых словно золото сверкали на солнце, Джаг подумал, что старому Патчу этот райский уголок пришелся бы по душе. Это был не тот рай, который он надеялся найти за Соляной Пустыней, но и этот край дышал покоем и негой. Хотелось верить, что здешние женщины пахнут травами и медом, а между ног у них — настоящее сокровище, а не гладкая пустота, как у девушек-сервиклонов.