Костяная легенда - [35]

Покинув селение, маг часа полтора покорчил из себя Великого Господина, находя в этом для себя, бесспорно, немалое удовольствие. Вновь презрительно кривил губы, при каждой произносимой им сквозь зубы фразе. Снова и снова, многословно и вызывающе грубо проходился по крайне низкому и гнусному, по его мнению, происхождению своего спутника. Обзывал «ничтожным, купившем лицензию, на деньги за своднические услуги, оказанные мерзким мужеложцам, писцом. Способным держать перо прямо лишь под угрозой плетей». Владимир Анатольевич мысленно посмеялся над столь цветистыми эпитетами, данными ему, отмечая, что, скорее всего, это обычная зависть человека, пишущего как пьяная курица лапой к человеку, обладающему каллиграфическому почерком. Действительно его, что ли, угораздило вселиться в скелет умершего местного писца? Возможно. Отсюда и довольно высокие способности во владении здешней письменностью. Красивый каллиграфический почерк. Умение писать строки стилем Высокой речи, использующейся только в герцогской канцелярии при составлении монарших рескриптов?

Знание же здешнего языка, по твердому мнению Опалина, являлось обязательным и непременным условием при вселении в эти кости. Было бы чрезвычайно и крайне обидно не понимать, что тебе говорят, при полной невозможности немому скелету выучить местный язык. Скорее всего его, молча вопящего и не понимающего ничего из происходящего, трансформировали бы в обыкновенного мертвого солдата и наша история закончилась бы, так и не начавшись.

Когда магу Воранту надоело издеваться над безответным молчаливым костяком, он, проявляя нездоровое любопытство, вдруг заинтересовался подробностями его прошлой жизни и устройством мира или той бездны, что извергла столь изощренного лжеца. Чуть добавил давления силы на амулет подчинения, стараясь стимулировать правдивость рассказа нежити. Владимир Анатольевич, припомнив способ уклонения от ответов под воздействием гипноза или спецпрепаратов — читал в какой-то книге о разведчиках и видел в сериале, как вел себя агент секретной службы на допросе — пошел по ассоциативному ряду.

Не испытывал он ни какого желания рассказывать о своей семье, своей жизни и о нашем мире своему нынешнему хозяину, даже побуждаемый к этому воздействием артефакта.

Начав рассказывать о полетах человечества в космосе, как наши космические корабли гордо бороздят просторы галактик, он продолжил свое повествование вольным пересказом версий о возникновении самой вселенной. Прочитал короткую лекцию о свойствах квазаров и черных дыр, безбожно мешая то, что помнил, с тем, что придумывал на ходу.

Маг, первоначально внимательно слушавший, заскучал, не понимая и половины слов. Раздраженный своим непониманием слушаемого, он начал часто переспрашивать и многократно уточнять, окончательно теряя нить смысла в повествовании костяка. Пытался осознать и расшифровать множество незнакомых терминов, принимая их за заклинания и названия ритуалов. В конце концов, грубо перебил бездушно и монотонно вещающего костяка. Приказав отвечать коротко и ясно, спросил о городах и армиях, научных знаниях и достижениях мира Опалина, о живущих там людях.

Тут его Владимир Анатольевич и подловил. Борясь с давлением амулета, удивленно спросил, как он может сравнивать и рассказывать о своем мире, если ничего не знает о мире здешнем. Ведь он уже пытался объяснить суть космических черных дыр, но не нашел аналогов в местном языке.

Как ему сравнивать? С чем? Как сделать рассказ доступным, если ранее Господин и половины не смог понять из его повествования? Какие примеры использовать для сравнения? Может, ему и сравнивать будет, нес чем, может у них и сходного то явления или понятия, даже в малой толике, в здешнем мире нет, и никогда не будет? По сути, данное построение фраз, абсолютно не являлось прямым ответом, но Ворант не придал этому значения, обидевшись на завуалированное унижение своего мира.

Гордо вскинув голову, он начал вещать о своем великом мире, осененном благодатью Всеблагих Небесных защитников.

Говорил он почти до вечера, смачивая горло вином, купленным в таверне и подкрепляя силы ноздреватым сыром. Рассказывать ему явно нравилось.

Маг отдохнул телесно — дочки трактирщика, к удивлению Опалина — он ночью стоял у двери комнаты мага на страже — вымытые и расчесанные, вышли на рассвете из его номера, хихикая и оправляя длинные, белые ночные рубахи. Теперь, видимо, магу восхотелось духовного общения.

Начал он свое долгое повествование, с восхваления бывшей когда-то великой и могучей, Полночной империи Арнар.

О её сокрушительных победах над многочисленными, жестокими и коварными врагами. О Великом Покорении северного материка, правда через лет десять ставшего весьма затратным для страны и вскоре прекратившемся. О научных достижениях империи, её богатейших культурных традициях, овеянных тенью тысячелетий и удивительных технологиях строительства. Последнее очень заинтересовала Владимира Анатольевича. По словам мага, выходило, что технология строительства замков благородного сословья, имперских крепостей, городских стен и мостов напоминала производство железобетона с применением здешних возможностей магии. Делалась опалубка, засыпались внутрь земля и камни. Сверху заливался специальный состав и три мага Огня, Воды и Земли совершали довольно сложный и энергоемкий ритуал. Аморфная груда камня и грунта расплавлялась в жидкую массу и застывала в монолит, не уступающий по прочности и долговечности керамике. Быстро, просто, но не дешево — маги ценили свой труд.