Костяная легенда. Книга 2 - [17]

  Бруно сделал явное ударение на слове 'сейчас'.

  Моуг чуть замялся, но продолжил, нагло глядя в глаза изуродованного ожогом человека.

  -Более ничего он сказать не сможет, сур Бруно, но перед его устранением маг гарантировал полную безвредность 'благословления Братьев' для наших людей на полчаса. Гарантия действия заклятия абсолютная сур Бруно - проверено. Четвёртая и пятая группа перекрывают северные и западные направления. Работают они в 'тёмную' и легендой для них является прорыв из храма изобличенных жрецами сектантов Отца Лжи. Приказ старшим групп однозначен - не пропускать к городу никого и ничего до прибытия комиссаров Службы, пусть даже это будет сам Высокая Святость, господин настоятель Южного храма.

  -Неплохо, Моуг, звучит недурно. Но, Ассель, всё же используйте резервное звено 'скальпелей' для усиления направления отхода. Ответственность за это решение я принимаю на себя. И ещё....

  Хлесткие сдвоенные удары стремительно приблизившегося Бруно в корпус и кадык Моуга заставили того сперва с всхлипом втянуть воздух, а затем мягко завалиться набок, марая в пыли на полу чёрный камзол. Бруно, хромая, но совершенно бесшумно двигаясь, переступил влево, к голове упавшего, присел на корточки и, выждав, всмотрелся в затянутые пеленой боли глаза скрючившегося человека. Равнодушно продолжил, уловив проблеск мысли во взгляде лежащего:

  -И больше не нужно принимать никаких кардинальных решений без моего разрешения, Моуг, даже если вы у себя в 'звеньях' что-то и значите и что-то о себе мните. Вы приданы мне в подчинение, и ваша нездоровая инициатива, будет мною, в дальнейшем, беспощадно караться. Это вам ясно, Моуг? Отвечать!

  -Хк-а... Да, мне всё ясно сур Бруно.

  В глазах отвечающего мелькнула тень бессильной злобы. Но хромой этого не увидел. Он уже отвернулся от лежащего на полу человека.

  Первоначально Южный храм являлся фортом Полночной империи и носил название Аллорской по имени реки, на берегу которой она была выстроена. Затем его перестроили, и на месте обыкновенного пограничного форта возникла крепость. Грандиозная по размерам, с двойными литыми стенами высотой в тридцать метров, с угрюмыми донжонами, пятью угловыми и тремя воротными башнями, с приземистыми барбаканами у всех трех ворот. Широкий ров у стен крепости был заполнен водой, на дне рва топорщились острыми жалами заточенные колья. Выстроенная на холме и с левого бока прикрытая лесами и болотистой низменностью, она надёжно перекрывала проход на север, к сердцу империи. Семнадцать безнадёжных штурмов нелюдей А`Кайну и их подземных союзников и одна короткая осада взбунтовавшихся Вольных баронов, не оставили на её стенах ни малейшей отметины. Ни один воин из отрядов А`Кайну и Вольных баронов не взобрался на её стены, а про южных дикарей и упоминать не стоило. Их беспорядочные орды без осадного снаряжения и баллист, могли лишь нагадить у рва, поорать, потрясая оружием и сжечь ближайшую рощу - не более. Во время гражданской войны в Эпоху разрушений комендант крепости, гайт-генерал асс`Зул Карнан держал абсолютный нейтралитет, швыряясь без разбору камнями из баллист и пуская стрелы в любого, кто рисковал появиться под стенами крепости. На предложения о переговорах не отвечал, парламентёров развешивал на зубцах башен. Данная неразборчивость впоследствии обошлась ему дорого. Первый герцог был мужчиной суровым, нетерпящим особо хитромудрых и когда доблестный комендант Аллорской крепости явился к нему с выражением верности и покорности, он велел отрубить ему голову прямо в приёмной зале. А пока засыпали песком пятна крови, был составлен указ о лишении рода асс`Зул всех титулов и земель. Никто не возмутился - почти вся родня коменданта крепости и его родственники со стороны жены воевали на стороне императора. Когда же было принято решение о переносе столицы герцогства на новое место после налёта немёртвых драконов, то выбор пал на место где располагалась крепость. Казармы крепости на время превратились в помещения для доблестных гвардейцев герцога. В конюшнях появились вместо огромных боевых коней породистые скакуны и изящные кобылки придворных дам. Левый донжон стал герцогской резиденцией и впервые за сотни лет холодный камень стен услышал звуки музыки, пение трубадуров и женский смех. Грубое и немелодичное лязганье доспехов и мечей сменил шорох шелков и бархата и треньканье струн лютней. Ворота не закрывались, подъёмный мост врос в землю, решетки в барбаканах выломали, баллисты сняли с площадок башен, а на их место установили лавочки и кресла для отдыха.

  Но герцогской резиденцией крепость побыла недолго. Столица строилась невероятно быстро, с размахом и всего через семь лет Аллорская крепость опустела, превратившись в серый угрюмый булыжник, приютившийся у белокаменных стен столицы герцогства. Гарнизон крепости сократился до пары сотен солдат, начальником крепости был назначен неродовитый и недалёкий армейский полковник и запустение и разруха вольно чувствовали себя за двойными стенами Аллорского бастиона. Служба Надзирающих одно время обдумывала возможность использование крепости как свою базу и одновременно тюрьму, благо четыре яруса подземных помещений этому способствовали, но почему-то отказалась без объяснения причин. Столичному коменданту, человеку высококультурному и изящного склада ума, угрюмая крепость не понравилась сразу и в одну из ночей с некой дамой он, горько посетовал на невыносимое для его хрупкой души мрачное строение, кое навязывают ему в качестве жилья и арсенала. Высокопоставленная дама пошла навстречу желаниям прекрасного и утончённого кавалера. В итоге, крепость Аллора была передана герцогом в качестве щедрого дара церкви Всеблагих.