Костры Сентегира - [51]

— Вы меня узнали, — Кардинена чуть вздрогнула и тотчас же согласно покачала головой. — Верно говорят, что удивляться здесь — напрасный труд. Так я могу…

— Естественно, вы можете попробовать, — кивнул он с легким сомнением, — однако этих маскарадных принадлежностей здесь целые груды — и я не замечал, чтобы за время моего служения они уменьшились хоть сколько-нибудь значительно.

Кардинена, как ни удивительно, почти на слушала его речей, несколько сомнамбулически ощупывая взглядом — или даже неким нюхом — громоздящиеся позади мастера вавилоны. Бесформенная тёмная пестрота уходила вглубь помещения: по временам дрожащий огонёк фокусировался на ленте золотного шитья или кашемировой шали с огурцами, на разрезном, всём из лент, рукаве ландскнехта, художественно продранной джинсе или клочке бледной кисеи, утяжеленной речным жемчугом. Кажется, обувь тут также попадалась — удивительного вида убор в виде непарного сапожка или платформы на тонком прямом стебле, во всяком случае, пробовал выдать себя за неё, но без успеха. На ногу он явно не налезал, скорей на голову. Сорди подивился смешению времен — видно, рылись в здешней куче основательно, — однако тут Кардинена издала удовлетворенное… он бы определил это как марсианское уханье, но посовестился.

Она нырнула куда-то вбок, потянула нечто за угол, заставляя кучу мятого тряпья расступиться…

Это был длинный балахон из гибкой желтоватой лайки, на котором отчего-то не было видно никаких швов, кроме тех, что требовались для кроя. На плечах его скрепляли пряжки в виде полированных стальных осколков, оправленных желтый в металл, сбоку отвисало нечто вроде длинного плоского хвоста, со внутренней стороны дублированного тем же гранатовым шёлком, который был на камзоле Сорди.

— В белом кавалерийском плаще с кровавым подбоем… — пробормотала Карди. — Можно было сразу догадаться по выявленным знакам. Гелла, кот, ермолка… Королева Марго вот запропастилась куда-то.

И громко:

— Мастер, мне бы выбить пыль из коттара и переодеться.

— Чистый он, — ответил тот. — А примерить можно и поверх всего прежнего.

В самом деле, балахон был довольно объёмист или просто удачно сшит. Когда его натянули через голову и правильно расположили складки, оказалось, что накидка в виде крыла вшита в правый боковой шов, идёт наискосок по груди, спадает на левое предплечье, наполовину пряча под собой широкий, раструбом, рукав, неким хитроумным способом крепится на плечах обеими фибулами и расстилается по всей спине почти до щиколоток, но так, что узорная кромка одежды же выступает во всей красе.

— Интересный рисунок вышит, — проговорил Сорди.

— Ага, — согласилась она. — Ветвистые, или древесные, молнии. Знак Тергаты, августовского праздника Тергов. Декада гроз, брачующих небо и землю — так говорят у нас в Динане.

Приглядевшись, он заметил и другой узор, в виде цветка или розетки, украшающий левую сторону плаща как раз напротив сердца и почти незаметный в складках. Но Кардинена уже снимала одея ние и перекидывала через руку:

— Благодарю. Я должна что-либо мастеру?

— Не думаю, — он впервые улыбнулся. — Впервые вижу такое везение — с первого захода узнать. Ты, верно, из бесстрашных: такие не боятся смотреть в глаза тому, что с ними произошло. Не скажешь, что там было, на месте розы?

— Шрам, — проговорила она. — Точнее, разрез, а под ним укол. Саблей насквозь пробили, вон красное по исподу и растеклось.

— Враг?

— Нет, скорее друг. И заимодавец. За погибшего брата виру взял.

— За Огневолка? Прости. Вот теперь ты точно мне заплатила. Я знаю и забуду, не беспокойся.

— Помни, если хочется, — она обернулась, поманила Сорди, и оба начали подниматься из сумрака вверх.

В номере Сорди спросил с легкой робостью:

— Если ученик спросит, ему будет отвечено?

— Давай. На прежних условиях.

— Огневолк, Волчий Пастырь, Великий Змей и Дракон…

— Именно. Одно и то же. Имеющий брата из людей Земли, сам человек и одновременно стихия. Ты и без меня мог бы смекнуть.

Добавила, чуть помедлив:

— Такой наряд — для обеих половин легенства. Было дело — еще и особые мантии с прорезным куколем надевали, вместо маски. Женщины свой кинжал на шейной цепи носили, а мужчины саблю или шпагу — на кушаке. Вручила я тогда Стагиру свою карху гран именем Тергата, да еще пояс наземь сложила, как на таком поединке полагается. А его саблю приняла в руки.

Дуэль до смерти обоих, отчего-то и без спроса догадался он. Конец земного пути и расчёт по всем земным долгам. Кто был ей тот…человек или стихия? Отцом, другом, мужем, любовником?

Но спрашивать о подобном казалось и вовсе смертельным занятием.

В следующий раз, когда им потребовалось выйти из дому, Карди надела свой памятный наряд поверх длинной рубахи — узкие запястья и ворот, расшитые в там же стиле, что кайма коттара и оторочка рукавов, выступали наружу. Всё это выглядело второй кожей: лайка мягко прильнула к телу, обрисовывая фигуру, и вроде бы посвежела, плащ изогнулся так, что складки обрисовали небольшую девичью грудь, и стёк через плечо гибко, точно струя воды.

Жизнь в Лэн-Дархане казалась Сорди не столько увлекательной, сколько непонятной. С утра до вечера они с Кардиненой дефилировали внутри несуетных и беспечных толп, по преимуществу пеших, иногда бросая мелочь под ноги уличному танцору или музыкантам — они обычно стояли на небольшой площадке, возвышаясь надо всеми, — любуясь на фасады, скамьи и фонтаны, заходя в магазинчики редкостей, чтобы порыться в симпатичном барахле. Никто из торговцев вроде бы не ожидал от них желания купить, создавалось впечатление, что и приглашали-то лишь полюбоваться, однако именно здесь Кардинена сторговала себе пурпурные башмачки и пояс из просвечивающих насквозь халцедоновых пластин, оправленных в светлую латунь.