Костры ночных Карпат - [56]
Шёл напрямик, чтобы поскорее добраться в Вучковое.
Одинокая хатенка Миколы Шегуты встретила Иосифа, как ему показалось, тоже насторожённо. Но Василина, открыв дверь, обрадовалась:
— Иосиф! А мы думали, что ты уже нашёл там галичанку да женился — заждались тебя. И мать, и отец…
«Значит, все в порядке», — отлегло от сердца.
Но всё же с нетерпением он ожидал вечера, чтобы свидеться с Голубем. В сумерках даже вышел и медленно побрёл ему навстречу. Услышал лёгкий свист. Федор позвал Иосифа в лещину.
— Живы? Все на месте? Никого не взяли? — Косуля засыпал связного вопросами.
— Взять не взяли, но мы — как в капкане, — сказал, оглядываясь, Голубь. — Как же ты пробрался через горы— на перевале, наверное, ещё глубокий снег?
— Снег есть… По колено.
— Я давно такой зимы не помню: снегопад да снегопад. Лесорубы — и те большей частью работали на ближних участках. Я совсем отчаялся. Уже хотел, было, поехать на коне — так начались обвалы. Вот и ожидал…
— Пока я вам протопчу дорогу?
— Ну зачем же так? Главное — мы работали. Данных, знаешь, сколько?!
Лой закурил и глубоко затянулся дымом:
— Значит, так. Подготовьте все материалы и пойдём за перевал. На сбор — один день. И ещё одно — придумайте, как бы побыстрее добраться к границе…
На следующий вечер Иосиф рискнул наведаться домой. В красном полусвете открытой печурки поговорил с матерью, отцом. А наконец сел поближе к брату:
— И как это Хорти до сих пор не заметил, что для него вымахал новый вояка? Удивляюсь…
— Ещё не настроили достаточно казарм, — опустил голову Иван.
— А торопятся?
— Ещё бы… Чтобы дело спорилось, сколачивают просто дощатые бараки.
— Где видел?
— А хотя бы ниже от Волового, на присёлке Поточине. Там их уже добрых три десятка.
— Говоришь, бараки?.. Значит, постройки временные — просто для переброски большой массы войск: готовятся, черти, к прыжку через Карпаты!
— Что я ещё заметил? — поднялся Иван. — На Тишне, ты знаешь, дорога возвышается — так там по обочинам роют как будто бункеры. А может, это склады? У Запеределья их — как лисьих нор в глухом овраге. Что ты скажешь?
— Да, определённо, маскируются.
— Или взять мосты — в Нижнем Быстром, у нас, в Вучковом, ещё выше — в Соймах. По обе стороны мостов наставили надолбы… а в Вучковом — даже по обе стороны села, поскольку там узкие ущелья… Выходит «оборону» себе обеспечили, а для продвижения их танков и пушек дорога открыта — перед собой взрывать мосты не станут.., ,
— Правильно соображаешь, брат, — Иосиф колыхнулся, шлёпнул ладонью по колену. — Думаю, в донесение все это включили?
— Ещё бы… Федор даже наносил на карту.
— Молодцы!
Ночью Косуля снова притопал на Берег, где, уже coмкнув глаза, горбилась халупка Миколы Шегуты.
На другой день в условленном месте — у лесной беседки — остановилась старая, видавшая виды машина воловчанина Арона. Лесник весьма вежливо посадил «пана гостя» на накрытое овчиной переднее сиденье.
«Хорошо, что ночевал на этот раз в хате, а не на чердаке, зарывшись в сено, — незаметно улыбнулся Лой. — А то шапка „у пана“ уж точно была бы в трухе…»
Его забавляла выдумка Поповича: тот объяснил собственнику машины, что молодой пан из Будапешта ездит по Верховине, покупая местную народную одежду…. поэтому и сам одет просто.
Приехали в Торунь, а оттуда пошли в Лопушное. Федор Хмиль, как и раньше, показал им верную дорогу, и, как начало темнеть, пустились к границе. Косуля ещё раз оценил искусство лесника ходить по горным кручам. Уж на что Иосиф сам был ловок и быстр — не поспевал теперь за связным. Тот, казалось, видел в темноте, как кошка, и по-кошачьи мягко ступал среди смерек, чувствуя, где под снегом их поджидает яма, где камень, где обрыв… Действительно, остановить его могли только большие снежные завалы.
— Мы ждали встречи с вами, очень ждали, — пожал руку связному Орлов. И спохватился:— Видите, так долго не встречались, что как будто даже раззнакомились — перешёл на «вы». Ну, как дела, друг Голубь?
Было что рассказывать. Лишь через два дня Орлов отвёз связного на границу.
Началась весна. И чем длиннее становились дни, тем удобнее было осуществлять рискованные выходы к военным объектам. По ночам усиленные патрули жандармов ловили подозрительных даже у корчмы, а днём среди снующих людей участникам группы действовать было легче, брать данные сподручнее.
Поповичу казалось, что только теперь начал по-настоящему развёртывать работу. Он горячо верил, что их дело правое, и действовал решительно, порой забывая о предосторожности.
Первейшим заданием, которое поставил перед ним Орлов, являлось создание центрального, «хустского звена» — между Кикиной и отрядом вучковчан. За это дело он и взялся.
В Хусте Федор знал довольно многих. Одним из них был Василь Величко. Как-то разговорились. При чехах Величко был городским старостой. Хортисты, насаждая свою администрацию, ограничили его коммунальной службой… Да, у него были свои основания бранить новые власти. Голубю показалось, что этого достаточно. Подошёл ещё раз. То, что сын Величко успел заделаться жандармом, Федора не смутило — наоборот, казалось подкупающим: старик сможет получать нужную для группы информацию, так сказать, из первых рук. И Попович намекнул, что его интересует.
Это было в Карпатах, за месяц до начала войны. Майской ночью берегом Теребли недалеко от посёлка Буштины шли трое — в рыбацких сапогах, с удочками, сетью. Но не речка позвала их в ночь. Остановились на лугу. Здесь решили принять советский самолёт с радистом на борту.В книге — очерки о военно-разведывательных группах, созданных в Закарпатье в предгрозовые годы, о людях, ставших разведчиками не по призванию, а по велению сердца.Здесь нет вымышленных лиц и событий. Истории, о которых пойдёт речь, богаче вымысла.
Книга ярославского писателя Александра Коноплина «Сердце солдата» скромная страница в летописи Отечественной войны. Прозаик показывает добрых, мужественных людей, которые вопреки всем превратностям судьбы, тяжести военных будней отстояли родную землю.
В сборник известного советского писателя Л. С. Ленча (Попова) вошли повести «Черные погоны», «Из рода Караевых», рассказы и очерки разных лет. Повести очень близки по замыслу, манере письма. В них рассказывается о гражданской войне, трудных судьбах людей, попавших в сложный водоворот событий. Рассказы писателя в основном представлены циклами «Последний патрон», «Фронтовые сказки», «Эхо войны».Книга рассчитана на массового читателя.
Американского летчика сбивают над оккупированной Францией. Его самолет падает неподалеку от городка, жители которого, вдохновляемые своим пастором, укрывают от гестапо евреев. Присутствие американца и его страстное увлечение юной беженкой могут навлечь беду на весь город.В основе романа лежит реальная история о любви и отваге в страшные годы войны.
Студент филфака, красноармеец Сергей Суров с осени 1941 г. переживает все тяготы и лишения немецкого плена. Оставив позади страшные будни непосильного труда, издевательств и безысходности, ценой невероятных усилий он совершает побег с острова Рюген до берегов Норвегии…Повесть автобиографична.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.