Костры на башнях - [100]

Такое он не намерен был терпеть, снова связался по рации со штабом.

— В пятнадцатый раз за день идут егеря в атаку, и безуспешно. Кто их знает, — доказывал своему непосредственному начальству Блиц, — откуда русские берут силы? Никак не удается сломить их сопротивления. Нуждаюсь в поддержке авиацией. Нужны боеприпасы, подкрепление, чтобы ударить с фланга. Наступает зима, а мы никак не можем захватить высокогорное село у перевала.

— Село взять во что бы то ни стало до зимы. Результаты доложите.

— Третий день пытаюсь, — нервничал генерал. — Повторяю: нужна поддержка. Зимой здесь оставаться бессмысленно. А погода может испортиться в любое время. Октябрь на исходе.

— Обходитесь пока своими силами.

В оперативном приказе главнокомандования сухопутных войск от 14 октября 1942 года уже чувствовалась не свойственная летней кампании оборонительная тенденция:

«Нам предстоит провести зимнюю кампанию. Задачей Восточного фронта в ней является, за исключением еще продолжающихся или намеченных наступательных операций, во что бы то ни стало удерживать достигнутые рубежи, отражать всякие попытки со стороны противника прорвать их и тем самым создать предпосылки для продолжения нашего наступления в 1943 году в целях окончательного уничтожения нашего опасного врага».

Уже отражать, а не наступать…

Вальтер Блиц был убежден в том, что невозможно здесь, в горах, использовать боевую технику в той мере, в какой предполагалось: авиация выполняла незначительные функции — иной раз доставляла продовольствие и боеприпасы, изредка одиночные самолеты бомбили или штурмовали советские войска. Но этого мало. Попытки применить автомашины, танки потерпели неудачу, безуспешными оказались и попытки выбросить воздушные десанты: их быстро обнаруживали русские и уничтожали.

Какой же выход? Ждать весны? И тогда возобновить боевые действия? Да, но до весны еще нужно продержаться…

«Обходитесь пока своими силами» — эта фраза особенно задела Вальтера Блица, он злился, и это невольно передавалось его подчиненным.

Полковник Битнер, стоящий рядом с генералом какой-то посрамленный с потемневшим от солнца и тягот горной войны лицом, молча и свирепо смотрел на белоснежные склоны, за которыми растворились егеря, безуспешно пытавшиеся прорваться в тыл советским бойцам. В чем его, Битнера, вина? Или его солдаты не проявили храбрость, настойчивость? Хорошее, как видно, легко забывается. Еще недавно генерал Блиц твердил обратное: «Битнер, ваши егеря поистине титаны! Родина никогда не забудет их подвигов!»

На перевалах Хотю-тау полк Битнера построил более двадцати утепленных каменных жилых помещений, укрытий и складов. Солдаты валились с ног от усталости, а им все обещали: придет подкрепление — переведете дух. Все, похоже, ныне забыто. В этом мире кому как повезет: одним — Рыцарский крест, а другим не достается даже надгробный…

…Подходил к концу затянувшийся бой. Немцы под конец предприняли еще одну атаку — в какой уже раз они пытались овладеть высоткой, которая дала бы возможность переломить ход событий! Нескольким егерям на фланге удалось совершить скрытый обход и они один за другим устремились за скалы.

Сдержать прорыв в этом месте бойцы не смогли, немцы стали их обходить.

— Прикроем. — Хачури бросился с двумя бойцами наперехват.

Однако егеря вскоре просочились и в другом месте.

— Товарищ капитан, смотрите! — обнаружил их глазастый Аргуданов — он находился к Соколову ближе других.

«Надо перехватить их у нижней скалы», — решил Виктор. Одному будет трудно сдержать фашистов, снимать Аргуданова с позиции никак нельзя: через оголенный участок обороны могла проскочить другая группа немцев. И он спустился вниз по крутому откосу, по узкому коридору направился к скале и спрятался за нею. Лег на снег и стал ждать. Вскоре послышался хруст снега под ногами — егеря спешили, отрывисто и шумно дыша. Один пробежал, второй, третий…

— Эй, кто-нибудь! — крикнул Виктор по-немецки. — Да помогите, черт возьми, я ранен! Шнель! Шнель!

К нему за скалу свернули сразу двое. Он дал очередь из автомата, и оба свалились в снег. Соколов снова подождал и, как только послышались шаги, опять стал звать на помощь. Скосил еще двоих, а потом еще одного, который долго не хотел подходить, точно чувствовал опасность.

Виктор продолжал лежать на снегу, нисколько не испытывая холода. Он чувствовал себя в безопасности. За его спиной надежно возвышалась скала, на которую невозможно забраться. Наконец, когда он собрался была вставать, послышались шаги.

— Эй, кто-нибудь! Помогите! — позвал Виктор сердито.

Хруст прекратился, но на площадку никто не выходил, а через некоторое время донесся голос:

— Что с тобой? Что ты там делаешь?

— Разве твои уши заложены? Я ранен, говорю тебе! — Виктор чуть было не выругался по-русски. — Ну, скорее!

На снежном настиле площадки выросла огромная фигура.

Виктор вскрикнул:

— Карл?! — Ему показалось, что это был Карстен, и он собрался было броситься ему навстречу.

— Где же ты? Не вижу тебя, — неуклюже поворачивался немец.

Виктор сообразил, что обознался, и выстрелил.

— Ты что, свинья, делаешь! В своем уме… — Егерь, не договорив, рухнул лицом в снег.