Костотряс - [47]

— Эй, ты, на крыше «Приморской»! Ты в маске?

Раздавшийся внезапно громоподобный голос напугал ее сильнее всяких трухляков. Звучал он резко и отдавал металлом, из-за чего казался особенно громким и чужеродным. Слова доносились откуда-то снизу, но не с самой улицы.

— Кому говорят — ты, на крыше «Приморской»! Гостиницы то бишь. Есть у тебя маска или ты там загибаешься уже?

Брайар не заметила названия гостиницы, но к кому еще мог обращаться голос, как не к ней? Так что она проорала во всю глотку:

— Да! Есть у меня маска!

— Что?

— Есть маска, говорю!

— Слышу тебя, только не понимаю ни черта — надеюсь, это означает, что ты все-таки в маске! Кто бы ты ни был, пригнись и заткни уши, так их перетак!

Ее взгляд лихорадочно метался над бурлящей внизу толпой, разыскивая невидимого доброжелателя.

— Где вы? — закричала она и почувствовала себя дурой, потому что бушевавшая на улице мертвецкая симфония заглушала любые слова, кто бы и где бы там ни сидел.

— Я же сказал, — произнес низкий голос с примесью металла, — пригнись и заткни уши, чтоб тебя!

Тут Брайар заметила через дорогу, в окне еще одного заброшенного дома, какое-то движение. Сверкнула ослепительная голубая вспышка, потухла ненадолго и сверкнула опять, да ярче прежнего. Одновременно ее ушей достиг пронзительный жужжащий гул. Звуковая волна рассекла ядовитый туман и со свистом пронеслась мимо, мазнув по волосам Брайар и вколотив смысл предостережения ей прямо в мозг.

В третий раз ее просить не пришлось.

Она пригнулась, забилась в ближайший угол и прикрыла голову руками. И хотя ее локти крепко сдавили уши, заглушая все звуки, этого оказалось недостаточно, чтобы спасти ее от всепроникающего электрического писка, острого, как игла. Схватив сумку, Брайар нахлобучила ее на гудящий череп. Так она и сидела, таращась на кирпичи и толь, пока по кварталу не прокатился мощный взрыв, сопровождавшийся продолжительным треском, от которого хотелось вывернуться наизнанку и который длился слишком долго для обычного выстрела.

Когда звуковой шторм растерял свою разрушительную силу и сошел на нет, до Брайар вновь донесся механический голос, чеканящий какие-то новые команды. Только вот она его не слышала и не могла даже шевельнуться.

Ее глаза были намертво зажмурены, руки тисками сжали голову, колени совершенно оцепенели, и ей никак не удавалось с ними совладать.

— Не могу, — прошептала она без всякой пользы. — Я вас не слышу.

Но и челюсть ее тоже парализовало.

— Живо поднимайся! ПОДНИМАЙСЯ БЫСТРО!

— Я не могу…

— У тебя есть три минуты, чтобы оторвать свою задницу от крыши и спуститься ко мне, пока трухляки не начнут приходить в себя. А если не успеешь, меня уже здесь не будет! Если хочешь здесь выжить, без меня тебе не обойтись, придурок ты несчастный!

— Сам ты придурок, — пробормотала Брайар.

Такая тирада могла принадлежать лишь мужчине. Она сосредоточилась на своей злости, надеясь таким манером вырвать тело из ступора. Сработало не лучше и не хуже, чем настойчивые выкрики незнакомца с его нечеловеческими интонациями.

Сустав за суставом она расшевелила сначала руки, затем ноги и рухнула на колени.

А потом присела еще раз, чтобы подобрать соскользнувшую винтовку. Закинув ремень на плечо, подтянула под себя ноги. В ушах все еще звенел тот кошмарный звук, а с ним ужасные вопли неизвестного мужчины: хоть она и перестала его понимать, орать он не прекращал. В таком состоянии Брайар не способна была стоять, передвигаться и воспринимать речь одновременно.

Позади зиял выход на гостиничную лестницу, дверь тоскливо осела на петлях.

Она налетела на дверь и чуть не укатилась кубарем по ступенькам. Только накопленная инерция и чувство равновесия помогли ей устоять и продолжить движение. Ее изрядно пошатывало, но чем дольше Брайар оставалась на ногах, тем легче ей было балансировать. Добравшись до первого этажа, она без особых трудностей перешла на подобие бега.

Все окна в холле были заколочены и мрак стоял кромешный, не считая полосок унылого дневного света, сочащегося из щелей. Привыкнув немного к темноте, Брайар разглядела запыленную стойку портье и опять-таки мозаику чьих-то следов на полу.

Парадная дверь оказались заложена толстенным брусом.

Брайар рванула его вверх и задергала ручкой.

Ее охватила такая паника, что впору было изумиться. Она могла бы поклясться, что израсходовала запасы страха подчистую, но дверь никак не поддавалась, и Брайар снова затрясло. Терзая ручку, она попыталась докричаться до своего спасителя:

— Ay! Ау! Вы тут?

Даже ей самой эти вскрики показались хилыми. По ту сторону двери их никто не услышит, и вообще она поступила глупо — нужно было спуститься на пару этажей и поискать другую пожарную лестницу. И что ей понадобилось на первом? Чем она думала?

Голова у нее гудела от не утихшей до конца боли, перед глазами прыгали искры.

— Пожалуйста, помогите мне выйти!

Она заколотила по двери прикладом. Шум поднялся хоть куда.

Несколько секунд спустя раздался ответный стук с той стороны.

— Да что на тебя нашло, а? По стене надо было спускаться! — возмутился металлический голос.

— И не говори, — проворчала она, радуясь человеческому присутствию.