Кости: внутри и снаружи - [61]
В Нью-Йорке не оказалось ни ископаемых, ни специалистов-палеонтологов для этого проекта, и Хокинс отправился в Филадельфию. Филадельфийская академия естественных наук поручила ему собрать скелет девятиметрового динозавра, большинство костей которого было в ее распоряжении. Хокинс изготовил гипсовые слепки недостававших элементов, а к сборке металлического каркаса подошел творчески, придав реконструированному скелету стоячее, естественное положение. С человеческими костями подобную процедуру проделали еще в древней Александрии, но те кости были легкими и соединялись проволокой. Именно Хокинс впервые представил окаменевшие останки многотонного динозавра в натуральную величину.
Публика толпами валила поглядеть на собранный скелет. За год число посетителей удвоилось, и академия начала брать плату за вход. Это ничуть не остудило интерес к динозаврам – он не угасает и сто пятьдесят лет спустя.
Сегодня ни один музей естественной истории невозможно себе представить без большого скелета динозавра, стоящего в угрожающей позе. Обычно скелеты динозавров размещают прямо в вестибюле, где можно установить витрину любого размера, а шок и благоговение будут наиболее сильными. Конечно, самый известный образец – это тираннозавр по имени Сью, который уже не одно десятилетие готов слопать гостей Филдовского музея естественной истории в Чикаго. С этим скелетом связана настоящая детективная история, в которой нашлось место битве владельцев и самому длительному уголовному процессу в Южной Дакоте. Обо всем этом я расскажу позже.
Бенджамин Уотерхаус Хокинс рядом с первым собранным им скелетом динозавра – удивительным экспонатом, который он создал в 1868 году
commons.wikimedia.org/wiki/File: Hadrosaurus_foulkii.jpg
Окаменевшие останки динозавров и других позвоночных, открытые для публики и хранящиеся в коллекциях для научных исследований, – это плоды трудов палеонтологов, любителей и профессионалов, которые часами ищут свои сокровища, не отрывая глаз от земли. Под влиянием атмосферных условий окаменелости медленно выходят из древних скальных образований и обычно обнажаются там, где климат жаркий и сухой. Не каждый ученый захочет карабкаться под палящим солнцем на осыпающийся скалистый утес, а потом долго сидеть на корточках с зубочисткой в одной руке и кисточкой в другой. Палеонтологов такие тяготы не смущают. Многие прибегали и к сомнительным приемам – это подтверждают «костяные войны».
Под этим названием в историю вошла бесчестная борьба двух гигантов палеонтологии – самовлюбленных, амбициозных, завистливых и богатых. Писатель Урл Ланэм весьма деликатно характеризует этих противников – Отниела Марша и Эдварда Копа:
На порядок выше заурядных злонамеренных сплетен стоит искренняя ненависть. Вероятно, она – одна из самых ценных сил, заставляющих человека мыслить продуктивно, быстро, точно, остро и оригинально. И Коп, и Марш в необычайно высокой степени пользовались преимуществами, которые давало им это чувство.
Ученые познакомились в 1863 году в Берлине. Сначала между ними установились дружеские отношения. Марш, выпускник Йельского университета, в Берлине продолжал свои исследования. В шестнадцать лет отец Копа перестал платить за обучение сына в школе, но к моменту их встречи Коп успел опубликовать тридцать семь научных статей – у Марша было всего две публикации. Коп – человек порывистый и импульсивный, Марш – спокойный и педантичный. Однако оба оказались склочниками: хозяйка, у которой жил Марш, признавалась, что встретиться с ним – все равно что «с разбегу напороться на вилы». Коп всю жизнь вел полевые работы в богатом окаменелостями районе между рекой Миссисипи и Скалистыми горами. Марш после четырех сезонов оставил это занятие и начал платить другим за то, чтобы образцы привозили ему прямо в Йельский университет. Он был кабинетным палеонтологом.
Коп был родом из богатого филадельфийского семейства, и солидное наследство позволяло ему оплачивать свои исследования. Марш вырос в бедной семье в Локпорте в штате Нью-Йорк и пользовался щедростью своего состоятельного дяди, Джорджа Пибоди, который был купцом, банкиром и, наконец, выдающимся филантропом. Сегодня имя Пибоди можно увидеть на вывесках образовательных и научных учреждений востока и юга Соединенных Штатов. Он финансировал и два объекта в Йельском университете – Музей естественной истории Пибоди и кафедру палеонтологии Пибоди. Последнюю и возглавил его племянник. И Марш, и Коп имели возможность вести обширную научную деятельность, поскольку были материально обеспечены, однако междоусобная борьба за кости закончилась для обоих финансовым крахом.
Первое время эти ведущие американские палеонтологи сотрудничали и даже назвали в честь друг друга открытые образцы. Конфликт вспыхнул, когда Коп узнал, что Марш подкупил его ассистентов и те отправляли найденные окаменелости не в Филадельфию, а в Йельский университет. В 1870 году вражда уже бушевала вовсю. Однажды Коп описал новую морскую рептилию и ошибочно поместил ее голову со стороны хвоста. Марш с удовольствием указал на этот промах. Коп попытался выкупить все экземпляры публикации, чтобы свести к минимуму ущерб, прежде чем он сможет исправить свою ошибку.
