Кости: внутри и снаружи - [50]
Часть вторая. Обнаженная кость
Глава 10. Кость наедине с собой
Почти в каждом музее естествознания и антропологии есть копия скелета Люси – нашего предка, жившего три миллиона двести тысяч лет назад. Скелет далеко не полный, однако сам факт его обнаружения в 1974 году в Эфиопии и дальнейшее исследование находки стали важнейшей вехой в понимании эволюции человека. Люси позволила нам сделать одно из величайших научных открытий современности: оказалось, что древние люди начали вставать и ходить еще до того, как у них развился большой головной мозг. Люси – настоящее сокровище. Образец сохранился так хорошо, что ученые смогли определить пол особи, размер мозга и положение туловища во время ходьбы. Правда, для обычного посетителя музея этот бесценный объект всемирного наследия просто груда костей. Пять пар ребер из двенадцати? Всего один палец на руке и один на ноге? Половина таза? Как ты вообще ходила, если у тебя одна нога, и та неполная? В целом палеоантропологи откопали примерно сорок процентов скелета Люси – в музейной витрине лежит нечто вроде «Лю». Что же случилось с «си»?
Тафономия (от греческих слов «погребение» и «закон») – это раздел палеонтологии (науки о древней жизни), который занимается изучением процессов, происходящих с умершим растением или животным до его полного разложения или обнаружения в виде окаменелости. Когда речь заходит о костях наших древних предков, тафономисты задают вопрос: «Как эти останки оказались здесь и где все остальное?» К сожалению, время и капризы природы лишают кость возможности поведать нам связную историю, и задача тафономии – решить эту головоломку.
Под действием воздуха и солнечного света кости разрушаются так же, как кожа и внутренние органы, только гораздо медленнее. В течение года-двух испаряется влага и расщепляется жир внутри костей. Затем на поверхности кости образуются трещины, кость начинает расслаиваться, и на ней появляются борозды, число которых со временем растет. В конце концов кость распадается на хрупкие кусочки. Если кость не тревожить, весь процесс займет от шести до пятнадцати лет в зависимости от температуры, влажности, интенсивности освещения и размеров бывшего владельца. Если обнаженная кость защищена от прямых солнечных лучей, она может продержаться сотни и даже тысячи лет: об этом свидетельствуют скелеты, обнаруженные в пещерах и гротах.
Однако обнаженным костям редко удается оставаться в покое, вот почему мы находим фрагменты скелетов в самых неожиданных местах. Гиена проглатывает кость целиком, преодолевает значительное расстояние и избавляется от нее в другом месте. Вороны приносят бараньи кости в свои гнезда, а годы спустя части скелета съеденной добычи дождем просыпаются, казалось бы, в неподходящем месте. Выдры затаскивают пойманную рыбу на камни в десятках метров над водой, и кости могут пролежать там долго-долго.
От скелета Люси – нашего предка, жившего более трех миллионов лет назад, – осталось примерно сорок процентов. Копию этого мирового сокровища можно увидеть во многих музеях, а оригинал находится в Эфиопии и усиленно охраняется
Музей естественной истории округа Лос-Анджелес
Первобытные люди бросали кости за очагом, а индейцы загоняли мамонтов на утесы и убивали их целыми группами – до тех пор, пока бедные мамонты не вымерли. Потом они взялись за бизонов. У подножия обрыва с метким названием Хэд-Смешт-Ин – «Разбитая голова» – в канадской провинции Альберта слой с осколками костей бизонов достигает двенадцати метров в толщину. Похожее место расположено во Франции неподалеку от Лиона – это холм, где покоятся остатки приблизительно ста тысяч диких лошадей.
Наверное, самые умелые собиратели костей – совы. Они являются превосходным источником информации для зоологов и тафономистов. В отличие от большинства хищных птиц, совы не рвут добычу клювом и когтями, а проглатывают ее целиком. В организме совы мышцы и жир перевариваются до жидкого состояния, а устойчивые к разложению кости и мех через несколько часов птица отрыгивает в виде погадки – плотного, лишенного запаха серо-коричневого комка размером с большой палец человеческой руки. Кости в составе этих драгоценных отбросов важны для экологов, изучающих питание сов, для молекулярных биологов, занимающихся исследованием ДНК, и для остеологов, которых интересует структура и функция скелета.
Природные стихии также становятся причиной перемещения и разрушения обнаженных костей. Лед и потоки воды двигают кости вниз по склонам холмов, ветер перекатывает их куда вздумается. Волны и приливы стачивают и полируют кость и даже вызывают износ, который может показаться рукотворным. Если кость обглодана, возможно, какое-то маленькое животное пыталось удовлетворить свою потребность в кальции. Следы топора указывают на то, что свои потребности в белке удовлетворяли люди.
Погребенные кости не всегда сохраняются лучше и порой вводят тафономистов в заблуждение. Теплая почва ускоряет разложение костей, а уплотнение грунта сплющивает черепа и грудные клетки. Если труп был захоронен со скрещенными ногами и нижняя конечность приняла на себя всю нагрузку, на трубчатых костях появятся трещины. Бывает, что влажность и кислотность почвы сильно отличаются даже на небольшом участке местности: по этой причине одна часть скелета может оказаться в совершенно иных условиях по сравнению с остальными костями. Из-за очень кислой вулканической почвы в археологической летописи Японии и Гавайских островов не хватает костей.
