Кости - [83]

— Но вы связывались с ним.

Она щелкнула ручкой.

— Дам вам бесплатно юридический совет: избегайте фасеточного мышления, и сможете предотвратить большие неприятности для всех замешанных в деле.

— Какие-либо предположения относительно других подозреваемых, мэм?

— Это не моя работа.

Мо Рид фыркнул. Если Валленбург и заметила, то никак не показала этого. Мо Рид продолжил:

— Хак сбежал. Невиновные люди так себя не ведут.

— Так ведут себя те, кто однажды уже несправедливо пострадал от системы.

— Он позвонил вам, потому что вы спасли его в тот раз. Вы посоветовали ему не сообщать вам о том, где он находится или о степени его вины. Таким образом, вас не могут вынудить разгласить эти сведения. Все законно, мисс Валленбург, однако остается моральная дилемма. Если Хак снова убьет кого-либо, не будет ли это на вашей совести?

— О, прошу вас, лейтенант, не надо. Вам бы писать сценарии для кино.

— Оставлю это занятие разочарованным адвокатам.

Валленбург перенесла внимание на меня, явно ища, кто в этом классе хороший мальчик. Когда я не отреагировал, она посмотрела на Рида. Тот сказал:

— Хак все равно будет найден, обвинен и судим. Упростите этот процесс.

— Для кого?

— Прежде всего — для родных жертв.

— Упростить дело для всех, кроме Трэвиса, — возразила Валленбург. — Двенадцать лет назад его растоптали, словно окурок, судили незаконным судом, пытали…

— И кто его пытал? — спросил Майло.

— Его так называемые смотрители. Вы что, не читали мою апелляцию?

— Нет, мэм.

— Я перешлю вам копию.

— То, что произошло тогда, не отменяет того, что происходит сейчас, — возразил Майло. — Вы уверены в его невиновности, но вам нечем это подтвердить.

Валленбург засмеялась.

— Действительно думаете, что если будете оскорблять меня, то выжмете из меня какие-то факты? А может быть, вам следует самим предоставить какие-либо свидетельства? Давайте, убедите меня в его виновности. Единственное связующее звено — его шапочное знакомство с Селеной Басс.

— Это он вам так сказал, — утвердительно произнес Майло.

— Вот и подтверждение — у вас нет ничего. Почему я не удивлена?

— Вы считаете, что мы просто выбрали его имя по телефонному справочнику? — съязвил Рид.

— Я считаю, что вы ищете удобного кандидата для того, чтобы повесить на него всех собак.

— Если я скажу вам, что у нас есть вещественная улика, это заставит вас изменить мнение? — спросил Майло.

— Зависит от того, что это за улика и как тщательно она сфабрикована.

Рид рассмеялся.

— Снова О. Джей.

— Думайте, что хотите, джентльмены. Факт в том, что если б я и могла принять участие в этом фарсе, то не стала бы.

— Что вы называете фарсом? — уточнил Майло.

— Попытку засудить Трэвиса. Повторно. Вам действительно следовало бы прочитать мою апелляцию. Его избивали так сильно, что необратимо повредили нервную систему. И за что с ним так обошлись? За то, что он толкнул своего обидчика. Посмел сопротивляться богатому и сильному.

— Почему вы не подали встречный иск? — спросил я.

Валленбург моргнула.

— Трэвис не был в этом заинтересован. Он не мстителен.

— Учитывая, что в первом случае имел дело произвол, вы выступаете в той истории как героиня. Но это не имеет отношения к нынешней ситуации, — произнес Майло.

— Героиня? Не льстите мне, лейтенант. Я всего лишь исполнила основной долг юриста.

— Так же, как вы делаете это сейчас.

— Я ничего не обязана объяснять вам.

— Жизнь Трэвиса от освобождения до найма к Вандерам — полный ноль, — заметил я. — Когда он вышел из тюрьмы, вы хотели помочь ему заново интегрироваться в общество, но он скрылся от вас. Стал бездомным. С молодым инвалидом на улице могло случиться что угодно. Почему вы считаете, будто он остался тем же самым человеком, которого вы спасли?

Валленбург отложила ручку и взяла в руки промокательный ролик.

— Речь о девятнадцати годах без работы, жилья и документов, — напомнил Майло. — Подобная скрытность подразумевает, что ему есть, что скрывать.

— Это не подразумевает ничего подобного.

— Что тогда?

Дебора провела по ролику длинным серебристым ногтем.

— Вы и понятия не имеете, — ответила она.

— Думаю, имеем, — возразил я. — Он был травмирован, одинок и настолько отчаялся, что не захотел принять вашу помощь в реабилитации.

Ответа не было.

— Какую часть картины мы упускаем, мисс Валленбург?

Юридическая сталь в ее глазах уступила место чему-то человеческому. Миг — и они вновь сделались твердыми, словно нефритовые диски.

— Что случилось с ним за эти годы в бегах? — спросил я.

Зазвонил телефон. Она взяла трубку и произнесла:

— Да, слушаю. Здравствуй, Морт, что случилось?.. А, это… Я отослала его вчера, ты должен получить его с минуты на минуту. Вот как? Абсолютно. Нет, просто воспринимай это спокойнее.

С демонстративно небрежным видом она откинулась на спинку кресла, произнесла в телефон несколько дежурных фраз, выслушала ответ, и наконец посмотрела на нас. Выразила удивление по поводу того, что мы все еще здесь, и продолжила разговор.

Высокая белокурая ассистентка почти в таком же, как у Валленбург, костюме и в туфлях на убийственно острых шпильках вошла в кабинет.

— Джентльмены, звонили из гаража. Ваша машина готова.

* * *