Кости - [52]

Джеймс Роберт (коротко — Боб) Эрнандес был колоритной фигурой — синие глаза, шесть футов роста, мускулистое сложение, волосы цвета меди гладко зачесаны назад; такого же цвета клиновидная бородка достигала четырех дюймов в длину. Он был одет в подвернутые снизу джинсы, потрепанные мотоциклетные ботинки и клетчатую рубашку с закатанными почти до самых плеч рукавами. От мощных запястий до выпуклых бицепсов тянулись татуировки цвета воды в плавательном бассейне. Птичка Твити, Попай-морячок, целующиеся ангелочки. На правой руке красовалось выведенное каллиграфической вязью уверение в вечной верности некоей Кэти. Профессиональная работа, не тюремные наколки. Записей о правонарушениях у Эрнандеса было минимум: вождение в пьяном виде, нарушение ПДД, неявка в суд.

Проверив его по базам данных, Майло вернулся в допросную и уселся на свое место. Во время его недолгого отсутствия я беседовал с Эрнандесом о спорте.

Мо Рид ушел заниматься красивой деревянной шкатулкой, которую Эрнандес принес нам для осмотра. Сначала Рид позвонил патологоанатомам и получил разрешение лично отнести шкатулку в лабораторию доктора Харгроув.

— Человеческие кости, — произнес Майло.

— Именно так они и выглядят, — подтвердил Боб Эрнандес. — Я имею в виду, что я не ученый, но посмотрел картинки в Интернете, и эти кости — точь-в-точь как человеческие пальцы. Достаточно для трех цельных кистей рук.

— Решили проверить?

— Не хотел зря тратить ваше время, сэр.

— Спасибо вам за это. Расскажите еще раз, как вы их нашли?

— Я их не нашел, я их купил, — поправил Эрнандес. — То есть не то чтобы именно их. Целую кучу хлама. Брошенная складская ячейка — если за них не платят несколько месяцев, содержимое идет с аукциона. Так же, как вы поступаете с конфискованными машинами. — Эрнандес улыбнулся. — Я так лишился «Эль Камино».

— Что еще было в той ячейке?

— Мусорные мешки со всяким хламом. Велосипедная рама — я думал, она может оказаться ценной, но оказалось, что это просто металлолом. Несколько старых настольных игр, газеты… Я выкинул все, кроме шкатулки. Она оказалась красивой, резное дерево. Потом я обнаружил, что лежит внутри. Я был совершенно уверен, что это кости пальцев, потому что ни на что другое они не походили. Поэтому я позвонил в Тихоокеанское подразделение, и меня направили к детективу Риду, а он сказал прийти сюда. Ну, вот я и здесь.

— Шкатулка была завернута?

— Да, в один из мусорных мешков. Оказалось, это бразильский палисандр — редкое дерево, находится под угрозой исчезновения. Было бы лучше, если б в ней оказались драгоценности или деньги.

— Как давно это было, мистер Эрнандес?

— Две недели назад. Я пытался найти, чем бы еще эти кости могли быть, но, судя по всему, они человеческие. Так что я не мог выставить их на «И-бэе», это было бы неправильно.

— На «И-бэе» принимают такие вещи?

— До этого я не дошел, — признал Эрнандес. — даже и не пробовал. Может быть, я и смог бы продать их, но потом услышал по телевизору об этих убийствах. — Он внимательно посмотрел на Майло. — Четыре женщины, а это болото довольно близко к тому складу… Я знаю, что тут три руки, а не четыре; возможно, это ничего не значит, но я подумал, что надо бы заявить о такой находке.

— Вы правильно поступили, мистер Эрнандес. Где находится этот склад?

— Тихоокеанские общественные склады, на бульваре Калвера почти у самого перекрестка с бульваром Джефферсона.

— А вы живете в Альгамбре?

— Ага, именно там.

— Вы приехали на аукцион издалека.

— Не так уж это и далеко по сравнению с другими местами, где я бывал, — возразил Эрнандес. — Один раз я доехал до Сан-Луис-Обиспо. — Он улыбнулся, показав желтые зубы. — Черт, да я поехал бы и в Лодай, если б наклевывалась хорошая сделка.

— Аукционы — ваше основное занятие?

— Неа; я выучился на ландшафтного рабочего и ищу работу.

— Давно ищете?

— Слишком давно. — Эрнандес откинулся на спинку стула и ухмыльнулся. — Мои братья сказали, что так и будет.

— Как — так?

— Ну, что будут личные вопросы. «Давай, будь примерным гражданином, Бобби, но на тебя будут смотреть, как на подозреваемого, потому что у нас такая работа. Мы никому не верим».

— Ваши братья служат в полиции?

— Джен — в полицейском департаменте Ковины, Крейг — в Южной Пасадине. Отец — отставной пожарник. Даже мать на госслужбе — полицейский диспетчер в Западной Ковине.

Майло улыбнулся.

— А вы нонконформист.

— Не обижайтесь, лейтенант, но полиция не сможет заплатить мне достаточно для того, чтобы я согласился все время торчать в машине или в офисе. Дайте мне экскаватор и пять акров — и я проверну все моментом. К слову сказать, мне надо бы идти. У меня собеседование в парке Канога. Они пересаживают большие пальмы, и я знаю, что это работа по мне.

Майло записал его данные, снова поблагодарил его и пожал ему руку.

Уже от двери Эрнандес сказал:

— Еще одно, сэр. Это не главная причина, по которой я приехал, но мне назначено судебное слушание относительно моих штрафов, и если вы не против замолвить за меня словечко…

— Вам посоветовал это ваш адвокат?

— Нет, это была моя идея. Но он подумал, что это может помочь. И мои братья тоже. Вы можете позвонить им, они скажут. Если я слишком многого прошу, просто скажите, и я не буду поднимать этот вопрос.