Костер желания - [3]

— Знаешь, Леонора, сейчас мне больше всего хотелось бы принять душ и хоть немного соснуть — сегодня у меня был очень длинный день.

— О чем речь, тебе действительно нужно освежиться и отдохнуть. Можешь не торопиться, до ужина еще пара часов.

Оставив Хуаниту со спящим Луисом, они вышли из комнаты и направились в сторону лестницы.

Николь почувствовала, как у нее подгибаются колени, — им навстречу по коридору шел Маркус. Она понимала, что находится в его доме и они могут натолкнуться друг на друга в любой момент, и все же не была готова к тому, что это произойдет так быстро. Николь жадно вглядывалась в приближающегося к ним мужчину: он совсем не изменился за прошедший год, та же непримиримость на смуглом, словно выточенном лице.

— Привет, Маркус. — Николь чудом удалось справиться с дрожью в голосе.

— Николь. — Небрежный кивок головы.

Таким же ее одарила Инес. На что еще она могла рассчитывать, ведь она нанесла оскорбление одному из Пераца. Здесь ей этого никогда не простят и не забудут. Даже слуги: для них все члены семьи Пераца словно боги. Не произнеся больше ни слова, Маркус прошел мимо них в сторону своей спальни.

― Подумаешь, какие мы самолюбивые! — Леонора и не подумала понизить голос. — Не обращай на него внимания, дорогая. Ты здесь по нашему с Эдуардо приглашению.

― Когда ты сказала ему о моем приезде?

― Ну, — Леонора замялась, — сегодня утром. Эдуардо надеялся, что ваша размолвка осталась в прошлом, но Маркус сложный человек, с ним гораздо труднее, чем с его отцом.

― Не думаю, что Эдуардо оставался бы таким кротким и любящим по отношению к тебе, если бы ты выставила его на посмешище перед целой толпой родных и друзей. Я понимаю, Маркусу трудно простить меня, и не виню за такое отношение, ведь я с самого начала его обманывала.

― Если кто и виноват в происшедшем, то только я: мне не следовало говорить, что, кроме работы, тебя в Англии больше ничего не держит. — Леонора с сожалением посмотрела на Николь. — Я все время думала о том, как здорово бы было, если бы ты вышла замуж за одного из сыновей Эдуардо; мне и в голову не пришло, что последствия могут оказаться настолько печальными.

― Не было бы никаких последствий, расскажи я с самого начала Маркусу про Скотта. — Николь махнула рукой. — В том, что я так трусливо себя повела, твоей вины нет. Да и какая теперь разница: наши отношения уже отошли в область преданий. Душ и немного сна — это все, что меня сейчас интересует.

― Как скажешь, дорогая. — Леонора была только рада сменить тему разговора. — Освежись, отдохни. Надеюсь, потом ты спустишься вниз, чтобы выпить с нами перед ужином?

Николь лишь кивнула в ответ, боясь, что если произнесет хотя бы звук, то разревется тут же в коридоре. Встреча с Маркусом оказалась для нее настоящим испытанием. Она не ожидала, что одного только взгляда на это стройное, гибкое тело будет достаточно, чтобы расклеиться и позволить воспоминаниям об их прежней близости вырваться из-под контроля.

Как она и предполагала, в отведенной ей комнате все было приготовлено, багаж разобран: белье аккуратно разложено на полках комода, верхняя одежда развешена в шкафу. На то, чтобы привести себя в порядок и переодеться, Николь оставалось больше часа, и она вполне могла бы прилечь и отдохнуть, но сейчас ей было не до отдыха. Их с Маркусом короткая встреча показала, что все это время, вопреки здравому смыслу, где-то в глубине души она продолжала надеяться, что он по-прежнему испытывает к ней нежные чувства и у нее еще есть шанс вернуть его. Но теперь она воочию убедилась, как несбыточны были эти надежды. Для Маркуса она всего лишь расчетливая авантюристка, приехавшая в Лас-Веридас за богатым мужем: именно так он думал в тот день, ровно год назад, когда встречал ее в аэропорту…

Изо всех сил толкая тележку со своим багажом, Николь вглядывалась в снующих вокруг людей, безрезультатно пытаясь различить среди них знакомое лицо. Самолет приземлился вовремя, а вот Леонора, похоже, пунктуальностью похвастаться не могла.

― Сеньорита Хант. — Мужской голос с местным акцентом назвал ее по имени.

― Да? — Она обернулась, поднимая глаза на стоящего перед ней незнакомого мужчину.

― Я — Маркус Пераца. Добро пожаловать в Венесуэлу. — Он произносил традиционные в подобных случаях слова, но при этом ни в голосе, ни во взгляде не чувствовалось ни капли теплоты.

Вероятно, именно с таким лицом приветствуют грешников, попадающих в ад, подумала Николь.

― Спасибо. — От такого приема она несколько растерялась — Я очень рада быть здесь. — Николь сделала паузу. Ей казалось, что вот сейчас он скажет, что Леонора ждет их в машине или что она отошла и скоро вернется. Но он молчал. — Разве Леонора не с вами?

― Ваша мачеха осталась дома с моим отцом. — По-прежнему ни капли приветливости в голосе. — Меня попросили встретить вас. Машина ждет на улице.

Он отобрал у нее тележку и устремился к выходу. Она засеменила следом, пытаясь подстроиться под его широкий, уверенный шаг. Николь ожидала более теплого приема и сейчас чувствовала себя не в своей тарелке рядом с этим незнакомым человеком, демонстрировавшим полнейшее равнодушие к ее особе.