Костёр в сосновом бору - [19]

— Объяснишь ей… Никого не слушает, только и делает, что шепчет целыми днями и крестится. Выпрашивает чего-то у своего бога.

— Крестится?! — изумляется Митька. — Чего ты её не перевоспитываешь?

— Ха! Ты скажешь! Старая она. Папа говорит, что её уже никак переделать невозможно. Я ей объяснил позавчера, что бога нету, что я это точно знаю, так она меня ка-ак щипанёт! У нас в доме теперь мрачно стало, не смеётся никто… Хоть и нехорошо про свою двоюродную бабку так говорить, только лучше б она поскорее уехала в свой Мариуполь!

Лёшка голову повесил и сосредоточенно ковырял носком ботинка пол.

Никогда ещё Митька не видел своего друга таким растерянным. И он понял, что необходимо сейчас вот, немедленно, что-то придумать.

— Ну вот что, — решительно говорит Митька, — надо спасать Шипа! Мои родители тоже не очень-то довольны Ежкой, папа два раза уже наступал на него босой ногой. Конечно, никуда спускать его они не собираются, но всё равно… Давай их в школу принесём, а? И будет у нас свой живой уголок.

— Я уже про это думал, только не знаю, что Таисия Петровна скажет. Вдруг не позволит?

— Таисия Петровна?! — кричит Митька. — Чего ж она не позволит? Звери, можно сказать, в смертельной опасности, а она не позволит? Никогда не поверю! Давай с ребятами поговорим.

На следующий день Таисия Петровна вошла в класс и оторопела. На её столе стояли три клетки — одна с жёлтым чижом, вторая с рыжей белочкой, третья с двумя хомячками; два аквариума с рыбками и две картонные коробки: круглая из-под шляпы — с ужом Шипом, прямоугольная из-под туфель — с ежом Ежкой. Картонные коробки были закрыты крышками, а в крышках проделаны дырки для воздуха.

— Что это? — спрашивает Таисия Петровна. — Откуда?

— Это наш живой уголок, — говорит Митька, — вторая звёздочка берёт над ним шефство.

— Это почему же вторая? — кричит Лисогонов. — Ишь какие — вторая! Другие тоже хотят!

— А что ты принёс в живой уголок? — спрашивает Вика.

— А вы мне сказали? Вот возьму съезжу в воскресенье к бабушке в Тосно и козу приведу, тогда узнаете!

— Козу?! — спрашивает Таисия Петровна и опускается на стул, вся очень бледная лицом.

— Подумаешь, козу! — фыркает Нина Королёва. — Мне папа обещал обезьянку из Сингапура привезти. Вот напишу ему, чтоб не маленькую, а гориллу, тогда узнаешь.

— Гориллу?! — шепчет Таисия Петровна.

— Ага, — говорит Мишка Хитров, — а я видел объявление, что продаётся шестимесячный крокодильчик. Вот мы накопим денег и купим — дело решённое, раз вторая звёздочка берётся.

— А я ещё и поросёнка могу! — кричит Лисогонов.

— Крокодилы, гориллы, бегемоты, бизоны, мамонты… — шепчет Таисия Петровна.

— Не, мамонта никак, — объясняет ей Мишка, — мамонты почти все вымерли.

— Мамонта никак? — спрашивает Таисия Петровна. — Ну и на этом спасибо. А где же мы, по-вашему, будем держать весь этот зоосад?

— Как где? Вот здесь! Мы уже всё придумали, — говорит Лёшка.

В углу класса, рядом с доской, была дверца. А за ней — то ли стенной шкаф, то ли маленькая каморка. А там лежали счёты, указки, мел, акварельные краски и прочие нужные вещи.

— Вот сюда лампочку ввернём, видите — патрон, — говорит Митька, — а эту полку уберём. Сюда поставим клетки, а сюда аквариумы. Здесь будет гнездо для ужа, а для белочки мы колесо сделаем — пусть бегает.

— Колесо? — спрашивает Таисия Петровна. — Да, колесо… Только я должна посоветоваться с директором.

Она ушла, и её не было очень долго. Вернулась она раскрасневшаяся, у неё даже причёска чуть растрепалась.

— Ну вот что, — говорит, — даёте слово, что живой уголок не будет мешать занятиям?

— Даём! — кричат все.

— А даёте слово, что сами будете ухаживать за зверушками, убирать за ними и не отвлекаться на уроках?

— Даём!

— Ну, глядите! Нам даётся испытательный срок. Если сдержите слово, живой уголок останется, а если подведёте меня…

— Не подведём! — кричат. — Ура!

— Козу привезу! — орёт Лисогонов.

— Крокодила! — кричит Мишка Хитров.

— Никаких коз! Никаких крокодилов, — пугается Таисия Петровна. — У нас нет для этого подходящих условий! А всех лесных птиц и зверушек мы возьмём с собой в поход, в лес. И там выпустим на волю. Согласны?

— Ура! Согласны!

— Тогда вот что: эти зверята теперь ваши воспитанники. Ухаживать за ними будут все звёздочки по очереди. Начнут «Светлячки», потому что инициатива принадлежит им, — говорит Таисия Петровна. — А теперь все по местам, начинается урок.

18. Внуки и внучки

Весна вдруг хлынула в город. В парках над влажной землёй поднимался пар, и казалось, что травинки и всяческая прочая зелень прямо на глазах лезли из этой земли поближе к солнышку.

А солнце пекло всерьёз.

С улиц исчезли шубы, меховые шапки, варежки и зарябило в глазах от ярких плащей, платочков, шляп, лысин и причёсок самой разнообразной формы и цвета. Лужи высохли, во дворы пришёл футбол.

— У меня просто ноги чешутся, так поиграть охота, — говорит Митька Нине Королёвой.

— Так нельзя сказать — «ноги чешутся», — говорит Нина.

— Почему это нельзя? Могу я сказать: руки чешутся дать, допустим, Лисогонову по шее?

— Можешь.

— А почему «ноги чешутся» нельзя? — спрашивает Митька.

— Потому что некрасиво! — твёрдо отвечает Нина. — Будто у тебя чесотка.