Костёр в сосновом бору - [15]

— Ни в коем случае! — твёрдо говорит Лёшка.

— Ни за что! — подтверждает Мишка, а все остальные кивают головами.

— Значит, я не?.. — спрашивает Колька явно уже просто для того, чтобы его поуговаривали.

— Кончим этот разговор, — говорит Митька, — и начнём другой.

— Какой же это другой? — обиженно спрашивает Колька и надувает губы, потому что сидит в нём всё-таки где-то в глубине его старинное зазнайство, не до конца он его поборол.

— А такой! Другой — и всё!

— Ой, ребята, глядите! — вскрикивает вдруг Нина Королёва.

Все обернулись и увидели убитого голубя.

Он лежал на снегу — сизый, с зеленоватым отливом, а рядом валялись крошки.

Вот тогда-то и сказали свои суровые слова Вика и Мишка, те, про которые написано раньше.

Ребята присели вокруг голубя на корточки, разглядывали его и молчали.

— Ох попадись мне этот убийца! — говорит Лёшка.

— Из рогатки он его, видите? Прямо в голову, — говорит Мишка.

— Надо его похоронить. Давайте его закопаем, — предлагает Вика. — А то его кошки съедят.

И тут вдруг рядом с голубем появились две здоровенные ноги, обутые в кеды.

Ребята подняли головы и увидели взрослого совсем парня, чуть ли даже не из седьмого класса — физиономия круглая, щекастая, в веснушках, и улыбается во весь рот.

— Укокошили сизаря? — спрашивает.

— Это не мы, — говорит Нина.

— Ну и правильно! — говорит парень, не слушая никого. — От них один вред. Они гадят и портят памятники нашей старины.

И вдруг как заорёт!

— Пас! — орёт. — Пас! — и как двинет голубя ногой.

И повёл его, как футбольный мяч, только перья полетели.

— Мальчики, что ж он делает, балбес такой большущий?! — шепчет Вика в величайшем изумлении.

— Ты что делаешь? — кричит Митька.

— Пас! — орёт парень. — Пас!

— Стой! — кричит Мишка. — Оставь голубя, дубина!

— Кто это дубина? — спрашивает парень. — Это ты про меня сказал такое оскорбление?

— Про тебя. Дубина ты и есть! — бесстрашно говорит Мишка.

— Ах ты, козявка! — говорит парень, и лицо его делается как свекольный винегрет.

Он бросил голубя, неторопливо подошёл к Мишке и лениво так, будто нехотя, заехал ему в ухо.

Мишка так и покатился.

Вот это футболист сделал зря. Тут он совершил непоправимую ошибку, хоть и вырос ростом с небольшую каланчу. Плохо он знал Мишку и его друзей.

— Тут ты сделал непоправимую ошибку, — говорит Мишка и поднимается, потирая ухо, — плохо ты нас знаешь, дубина!

Мишка опустил голову и неожиданно ка-ак боднёт парня в самую середину его тела!

Парень согнулся напополам и захлопал изумлённо глазами.

А потом!..

Ох и рассвирепел же он!

— Ах так! — орёт. — Ты бодаться?! Ну, козявка, держись!

Он бросился на Мишку, но Лёшка успел подставить ногу, парень споткнулся и чуть не упал.

— И ты хочешь получить? — спросил у Лёшки и швыряет его в снег.

Митька, не раздумывая, прыгнул футболисту на спину, а Колька вцепился в ногу.

И началось!

Что было, что было!

Парень впал в настоящую ярость. Он расшвыривал мальчишек, ругался, вопил, но сделать ничего не мог — отшвырнёт одного, а на нём уже трое висят, вцепившись мёртвой хваткой.

А тут ещё девчонки — Вика и Нина — бегают вокруг и отважно швыряют в противника снежками.

Совсем ему глаза запорошили.

А потом раздался воинственный клич и откуда ни возьмись — Лисогонов.

— Наших бьют! — кричит.

Он бросился на подмогу и тут же полетел головой в сугроб.

Этого тоже не следовало делать, потому что мстительный Лисогонов тут же изловчился и укусил парня за левую коленку.

Тот заорал, как зарезанный, и рванулся вперёд, но тут же рухнул всем своим телом на землю. Потому что Митька и Лёшка потянули его за одну ногу, Мишка и Лисогонов — за другую, а Колька изо всех сил толкнул в спину.

Тут любой рухнет.

Впятером оседлали его, парень подёргался, поизвивался немножко и затих.

— Сдаёшься? — спрашивает Лёшка.

— Ещё хочешь? — спрашивает Колька.

— Мало тебе? — кричит Лисогонов.

Но тут парень вдруг захохотал. Лежит и хохочет во всё горло. Мальчишки даже растерялись от удивления.

— Ты чего это хохочешь? — подозрительно спрашивает Митька.

— Ну и молодёжь пошла, — говорит парень, — ну и разбойники с большой дороги!

— Сам-то хорош — голубей пинать ногами, — говорит Мишка.

— Неслыханно, — продолжает парень, — никакого уважения к старшим.

— А кто первый начал? — спрашивает Лёшка.

— Не-ет, — гнёт своё, никого не слушая, парень, — странная молодёжь пошла. В наше время не то было. Мы были не такие.

— Ты не крути нам головы, — кричит Лисогонов, — прямо говори: сдаёшься или не сдаёшься?

— Сдаюсь, сдаюсь, — говорит парень и смеётся, — слазьте с меня. А то расселись, как на диване. Никакого старикам почтения!

— То-то же! — говорит Лисогонов.

— Это у него смех сквозь слёзы, — говорит Митька.

Победители и побеждённый поднялись, стряхнулись и пошли в разные стороны.

Победители — хоронить голубя, а побеждённый — переживать своё поражение и размышлять о нравах нынешней молодёжи.

А больше всех повезло Кольке, бывшему Николеньке, — у него был поцарапан нос. И он шёл такой суровый и гордый, будто у него на носу была не царапина, а медаль или даже орден.

16. На лыжах

Ох и денёк же выдался, ох и денёк!

Небо было ярко-синее, будто только что умытое, солнце светило вовсю, и хоть морозец стоял градусов шесть, с крыш капала талая вода и с карнизов домов свисала бахрома длиннющих сосулек. Ясно было, что снег и сосульки доживают свои последние деньки — вот-вот нагрянет запоздавшая весна и превратит остатки зимы в ручьи, ручейки, ручеёчки и просто в капель.