Костер на горе - [13]

Но тот опять засомневался.

— Мне бы убить его, — сказал он, прежде чем подать винтовку прикладом вперед, через плечо ближнего к нам. Тот сунул ее Лу, который с оглядкой протянул левую руку, взял оружие и вновь отступил на шаг.

— Теперь вернемся к нашей теме, — заявил Лу, отложив винтовку, но не выпуская двустволку. — Вы нашу лошадь видели?

— Никакой мы лошади не видали, — промямлил водитель.

— Не врешь ли ты?.. — вперился в него Лу.

— Не видали мы вашу лошадь.

— Ладно, — не сразу отозвался Лу, — Вы, друзья-приятели, можете рулить домой.

— Отдай нам ружья.

— Не думаю, чтоб стоило. Не думаю, что вы достаточно большие для игры в такие игрушки. Мне бы размолотить их об скалу и обломки под гору зашвырнуть. — Лу сделал паузу. — Но я вам окажу любезность. Оставлю ружья в конторе шерифа в Аламогордо. Извольте их там получить. А теперь убирайтесь. Что-то есть в вас такое, что меня с души воротит.

Шофер опять нажал на стартер и на педаль газа.

— Минутку, — сказал Лу. — Снимите койота с решетки. Оставьте его тут.

— Погоди-ка, — раздалось с заднего сиденья, — койот мой. Я лично убил его. И он мой.

— Нет, не твой он, а здешний. — Лу вынул складной нож, раскрыл. Не сводя с них двустволки, приблизился, перерезал веревку, которая держала койота на крыле. Мертвое тело соскользнуло, упало на обочину. — Вот теперь можете ехать. — И Лу посторонился, освобождая путь.

Я тоже посторонился, прижал Голубчика к утесу. Лошадь Лу стояла в нескольких шагах, наблюдая за происходящим.

Водитель утопил стартер, стал качать педаль газа. Карбюратор снова стал страдать от перебора горючего.

— Разрешите дать совет, — проговорил Лу. — Не жмите на газ, коли перебрали горючего. Хуже будет.

— Заткнись! — взвыл шофер. — Как-нибудь сам управлюсь, — Он отпустил тормоз, и джип помаленьку покатился мимо нас.

— Прощай, — крикнул вслед Лу. — Веди аккуратней.

Они катили вниз по дороге, не отзываясь, не оглядываясь, а мотор вздыхал и кашлял, давясь бензином. Через минуту скрылись с глаз долой. Я подъехал за лошадью Лу, поймал повод и подвел ее к Лу, который, сидя на камне, отирал пот платком и обмахивался шляпой.

— Благодарствую, Билли. Бог ты мой, жарко-то как.

Меня трясло. Такая слабость напала, что с лошади не мог спрыгнуть.

— Ну и денек, — Лу улыбнулся мне. — Что за проделки, однако?

— Я подумал, он собрался стрелять в тебя.

— И тогда ты метнул свое копье? — Теперь оно лежало рядом с койотом. — А это я зачем? — Лу медленно встал, надел шляпу, ухватил койота за шкирку, приволок к краю обрыва и пустил катиться в нижний лес. Затем вернулся в тень под утесом и опять присел,

— А ружья куда?

— Ружья, ага. Припрячем их в камнях, заберу на обратном пути, завтра. — Он вздохнул, слегка устало, потом бодро сказал мне: — Билли, будь любезен, загляни в мой седельный мешок. Там фляжка с водой, да и перекусить найдется.

— Вон как! — я нескладно, но слез с лошади.

— Билли!

— Что?

— Знаешь, сглупил я. Нас обоих могли и пристрелить. Но эти люди... люди страсть как меня обозлили. Совершенно не умеют себя вести.

— Точно, — подтвердил я, роясь в седельном мешке. — Совершенно не умеют себя вести.

Он сидел в задумчивости, шляпа на затылке.

— Интересно, офицеры они или рядовые?

— Наверняка не джентльмены.

— Сам я был офицером. Оттого мне трудно сказать наверняка, В любом случае, надеюсь, они благополучно спустились с горки,

— Я надеюсь, что наоборот.

— Твоего дедушки, хорошо, тут не было. Он бы этих людишек убил. Задушил бы голыми руками. — Лу взял у меня фляжку и бутерброд в пергаментной бумаге. — И вот еще что, Билли...

— Что? — Я разворачивал свой бутерброд.

— Лучше не рассказывать ему про это приключение.

— Почему же?

— Боюсь, старик что-нибудь выкинет в ответ. Зайдет слишком далеко. Лучше не рассказывать.

— Согласен, Лу, если ты так считаешь.

Лошади, привязанные к ближайшей сосне, зачастили копытами, когда мы собрались поесть. Лу посмотрел в их сторону.

— Эй вы оба, не слыхали разве, лев поблизости бродит.

Кони внимательно глядели на Лу.

— Не кто-нибудь, — он сказал. — Лев.

Оба коня стояли не шевелясь. Лу улыбнулся мне:

— Теперь и поесть можно.

Отдохнув с часок в полуденную жару, мы снова сели верхом и продолжили подъем в гору. Остаток дня провели в поисках рыжей лошадки, сворачивали на разные тропки, обследовали заросли дубняка и чащи можжевельника. Достигнув того места, где в проселок вливалась старая старательская тропа, осмотрели и ее, проехали по следам джипа несколько миль на север и уткнулись в испытательный центр на Белых песках. Железные ворота были на засове, а железный забор тянулся на восток сколько хватало глаз, вниз по холмам и сквозь равнинную пустыню, с западной же стороны уходил по склону к прогалу меж Ворьей горой и началом хребта Сан-Андрес. В восьмидесяти милях от точки, где мы стояли, развлекаясь надписями «Не подходи — опасно!», находился пункт, в котором был произведен взрыв первой атомной бомбы.

Возвращаясь этим путем, мы заглядывали на ответвляющиеся оленьи и коровьи тропы. Там, наверху, неразличимые отсюда, находились неиссякаемый источник, кораль и старая деревянная хижина, в которой нам предстояло ночевать. А над той хижиной, над линией леса врезался в синь неба голый зазубренный пик.