Костер для сверчка - [163]
Свою порцию спирта Ростислав разбавил сырой водой. Содержимое стакана замутилось. Стало похожим на мокрое оконное стекло. Он понюхал образовавшуюся смесь, раздумал пить.
Его долю выпил Мирза.
Сглотнув спирт, татарин прикрыл глаза. Сожалеючи просипел обожженным горлом, адресуясь в пространство за окном: «Хороший спирт. Зачем добро водой портил? Не делай так больше, студент...»
Срок, отпущенный судьбой Богданову, истек через месяц. К тому времени Ростислав ушел из бригады.
О случившемся студенту поведал Мирза:
— Ночью изба загорелся. Меня Рыжий будил... Меня Рыжий тащил... Мы наружу вылезли... А бригадир сгорел.
Рассказчик по-детски всхлипнул:
— Снова прокурор приезжал. Меня допрашивал... Семиреков допрашивал... Всех допрашивал. Я «человек человеку» хвалил. Семиреков хвалил... Потом прокурор хвалил. А бригадир сгорел.
Он вытер глаза.
— Говорят, врач Богданыча резал. Что резал? Если уголь один... Задохнулся бригадир, потому сгорел? Почему другой не задохнулся? Богданыч крепче всех был...
И без всякого перехода:
— Пфуй. Пойдем студент ко мне, махам будем кушать, водку пить, балашек смотреть...
Татарин ушел.
Пархомцев долго глядел вслед. Красная сорочка Мирзы, заправленная в широкие штаны, штанины которых, в свою очередь, заправлены в белые шерстяные носки, мелькнула раз-другой у перекрестка, проглянула на углу квартала и исчезла навсегда.
Но была еще одна «встреча». Несостоявшаяся.
... Телефон стоял в кабинете директрисы.
Когда раздался звонок и к телефону попросили Пархомцева. застарело-молодящаяся директор бросила трубку. Ей не понравился новый учитель. С одной стороны — он был мужчиной. Она любила иметь в коллективе мужчин, и не просто «брюконосителей», но молодых цивилизованных людей. Наличие в учительской представителей сильного пола ее вдохновляло. Здесь Пархомцев пришелся ко двору. Однако, с другой стороны: присланный для пополнения математик сразу показал себя «сухарем». Он мало улыбался. Избегал пикантных шалостей, так скрашивающих казенно-педагогическую жизнь. У него не возникло желания, обменивая классные журналы, с высоты своего роста метнуть взгляд за вырез кофточки хорошенькой учительницы. Прочитала бы наедине, а в голосе ее звучала бы материнская забота и ни грамма осуждения.
Пархомцев директрису презирал. Претили ее фамильярный тон и вульгарный язык. К его презрению добавлялась доля брезгливой жалости, когда он слушал рассказы о «боевом прошлом» руководительницы. В своих устных мемуарах она заходила слишком далеко. Так, впервые он содрогнулся, слушая, как немцы сдавались в плен из желания увидеть ту, слухи о красоте которой просачивались через фронт. Разумеется, этой боевой красавицей была директриса...
Стальная выдержка математика подвергалась большим испытаниям. Наконец — пришел момент, и он сорвался. Забывшись в приступе деланного дружелюбия, директриса окликнула его: «Ростислав, заср...ц». «Какой я вам заср...ц!»— взорвался учитель. Начальство незамедлительно сделало озабоченное лицо: «Ну если тебе не нравится по-простому, я буду обращаться к вам(!) только официально».
... Больше в тот день Пархомцеву не звонили. Уже вечером соседка передала ему записку.
С первого слова можно было догадаться об авторе записки. Мирза писал, что хотел бы встретиться с Ростиславом. Далее неразборчиво говорилось про арест Рыжего, якобы умышленно поджегшего зимовье и предварившего поджог убийством бригадира.
В конце записки татарин излагал явную чушь: мол, Рыжий убил Богданыча потому, что кто-то подговорил его на убийство, заплатив Рыжему большие деньги, Мирза явно перебрал араки, когда черкал записку. Но как бы то ни было Ростислав обрадовался гостю. И ожидал его с нетерпением, ибо Мирза обещал зайти снова.
Стемнело, а гость не появлялся. Прошла ночь. Потом рассвело. Минул новый день. Мирза как в воду канул.
Пресса полнилась слухами о партийном кладе. О спрятанных до лучших времен сокровищах. По пути на родину Пархомцев внимательно просматривал газеты, которые, пестрили сообщениями сенсационного характера. Много писали про таинственные бункера, заполненные контейнерами с драгоценными металлами, золотыми и платиновыми слитками. Заголовки резали глаза: «Ранее изъятые средства партии — надводная часть айсберга!». «Сокровища партийной Голконды», «Уходя, они хлопнули! дверью Гохрана», «Приемы НСДАП не умерли»…
Сенсация казалась затяжной. Газетчики воспрянули духом, тиражи газет удвоились. Ряд изданий по такому случаю незамедлительно ушел в подполье и оттуда забрасывал грязью всех! — от бывших сановников до уборщицы.
Предположения прессы вызывали у обывателя коматозное состояние. Участились случаи самоубийств. Зато партийные лидеры корпоративно отмалчивались, и в петлю не лезли. Коротко взлаял, тут же замолчав, орган компартии. Что-то осуждающе-угрожающее в адрес продажной власти изрекла руками малоформатная газета Демократической партии России. Анархисты всех уклонов не сказали ничего — они были заняты розысками сокровищ.
Скандальное чтиво развлекало чудотворца до тех пор, пока в одной из бульварных газет он не встретил упоминание о... самом себе.
В недалёком будущем на фоне глобальных мировых проблем человечество сумело объединиться ради выживания. Построенное на этом новое информационно свободное общество позволило, наконец, всерьёз заняться освоением космоса. Вскоре мы наткнулись на инопланетное сооружение, которое посчитали по началу сломанной машиной времени. Но это только одна функция. И я распробовала её, но и не только. Попала в далёкое будущее, чуть не была убита, но выжила. К сожалению, в этом будущем ждут одни потрясения. Люди стали повсеместно меняться телами.
Рассказ о том, как Художник, пишущий свои картины на тему космоса, под влиянием исторического факта, вдруг сочинил стихотворение и показал его своему лучшему другу Поэту.
Фантастическая повесть о 3-х пересекающихся мирах. Основное действие разворачивается в 80-х годах двадцатого столетия, 2010-х 21 века и в недалеком будущем. Содержит нецензурную брань.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Четвертый текст из цикла «Будущее». «Вот-вот наступит счастье» является продолжением романа «Наивный наблюдатель». Зимин принимает участие в эксперименте с ложной памятью. Он попадает в странный город, где запрещены занятия наукой. Населению обещают практическое бессмертие. Не всем это нравится. Зимин привык относиться к любым абсурдным обещаниям с иронией. Но вдруг становится сторонником нового эволюционного скачка. Более того, получает важный пост в организации, напоминающей по функциям инквизицию.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.