Косово поле. Балканы - [85]

Сквозь открытый проем ангара Летелье увидел, как отъехала вбок створка главных ворот базы и на территорию стала втягиваться колонна крытых брезентом грузовиков.

Он бросил взгляд на часы.

Тринадцать пятнадцать.

Продукты на ближайшую неделю прибыли с аэродрома без опоздания. Шестнадцать грузовиков сейчас встанут рядком у центрального склада, а после обеда два взвода пехотинцев примутся их разгружать.

Но помимо ящиков с консервами, мешков круп, упаковок галет и макарон, коробок с другой провизией, на базу въехало семьдесят килограммов живого человеческого мяса, отягощенного тремя ножами, двумя стволами, килограммом динамита и чувством собственного достоинства. Обладатель всего этого уютно устроился под брезентом предпоследнего грузовика и рассчитывал пересидеть у французов пару дней, пока не утихнут его поиски в окрестностях Скопье.

К здоровенным воротам с флагами по обеим сторонам подкатила колонна.

Пока старший офицер бегал с документами на контрольно пропускной пункт, водитель и сопровождающий его рядовой из последнего грузовика отбежали отлить.

Рокотов пулей вылетел из канавы, где он сидел уже второй час в ожидании удобного случая, и забрался под нагретый солнцем брезент.

Лист надо прятать в лесу.

А диверсанту надо прятаться в самом центре вражеского логова, где никому не придет в голову его искать.

В грузовик Влад нырнул абсолютно спонтанно.

У него не было ни дальнейшего плана, ни мыслей о том, как он будет выбираться с охраняемой территории, как себя вести, если его вдруг обнаружат. Французский-то он более-менее знал, но что толку? Вряд ли офицеры и солдаты НАТО склонны беседовать с пойманным лазутчиком о поэзии или на другие отвлеченные темы. Скорее их будут интересовать цели визита и те, кто Влада сюда послал. Вперемежку с применением физических методов допроса.

Грузовик благополучно миновал ворота.

Биолог выглянул в узенькую щель и осмотрел проплывающий мимо пейзаж. Нельзя сказать, что ему все очень понравилось. Слишком много вооруженных людей, среди которых он в своем черном комбинезоне и с разрисованной мордой будет смотреться белой вороной. Французы все как на подбор были подтянуты, в рубашечках с короткими рукавами, на брюках стрелочки, ботинки блестят.

Грузовики развернулись и застыли задними бортами к стене какого-то строения. Водители высыпали из кабин, размяли ноги и направились через плац к двухэтажному каменному зданию.

Владислав высунулся из-под брезента, в любую секунду ожидая окрика.

Но вокруг стояла тишина.

Биолог вывалился на землю, присел на корточки и под прикрытием грузовиков протопал «гусиным шагом» до открытой двери.

Заглянул внутрь, оценил штабеля ящиков и юркнул в первый же узкий проход.

«Ага, продукты… Это мне подходит. Тут их десятки тонн, так что с голоду не умру. Теперь следует найти место, куда в ближайшие сутки не заглянут. Это несложно. Вон, хотя бы на верхушку этого штабеля…»

Рокотов еще раз прислушался и полез на возвышающийся вдоль стены ряд плоских и широких коробок.

Глава 13. НЕ ВСЕ ПОЛЕЗНО, ЧТО В РОТ ПОЛЕЗЛО.

Президент США очень любил показывать свою демократичность.

Поэтому практически каждое совещание, проходившее в Овальном кабинете, не было похоже на общение подчиненных с Первым Лицом в стране. Президент усаживал приглашенных за кофейный столик справа от окна, а сам пристраивался либо на диванчике, либо в отдельном кресле, если посетителей было более четырех человек.

Сотрудникам Секретной Службы сидеть было не положено. В начале своего первого срока демократичный Билли тщился изменить и эти порядки, но начальник охраны быстро объяснил Президенту, что в сидячем положении у агентов меньше возможностей для маневра, и они могут потерять драгоценные доли секунды, извлекая оружие в неудобной позе. Билли крепко задумался и к этой теме больше не возвращался.

С Государственным Секретарем Президент встречался обычно один на один. Иногда к ним присоединялись министры финансов и обороны или директор ЦРУ с заместителем по оперативной работе. Но в четырех случаях из пяти Госсекретарь обсуждала вопросы внешней политики с глазу на глаз с Главой Государства.

— …И мы сделаем вид, что сами удивлены тому, что русскому контингенту не досталось зоны ответственности, — закончила свою десятиминутную речь мадам Олбрайт. — Сошлемся на странную и неадекватную позицию европейцев и вызовем у Бориса очередной приступ недовольства Шредером и Шираком.

— Мы можем избежать ввода своего контингента? — поинтересовался Президент. — Или хотя бы пустить вперед кого-нибудь из европейцев?

— Очень сложно, — Госсекретарь задумчиво покачала головой. — Мы и так уже заставили Старый Свет раскошелиться на миллиард с мелочью для покрытия наших расходов по бомбардировкам. Если европейцы поймут, что мы идем вторым эшелоном, то могут затормозить буквально сразу, как пересекут границу Косова, и потребовать равноценного участия американских подразделений в авангарде. Фактически это будет означать полный провал. Один раз остановившаяся армия дальше не идет. По нашему совместному плану с британцами первыми идут непальские и бирманские стрелки, затем — морские пехотинцы США. А уже потом — немцы и французы. О голландцах я не говорю — они пойдут последними… На наиболее опасных участках мы обещали поддержку «Апачей» с аэродрома в городе Градец.