Космос Пушкина - [16]

О, шахматы, бесспорна ваша роль

В хитросплетеньях обороны и атаки.

Но что вы можете, когда король

*Цейтнот предпочитает вместо драки?

И я любил сразиться иногда

С соперником своим за честь персоны.

Но что вы можете, представьте же, когда

Король противнику сам отдаёт свою корону?

А. С. ПУШКИН, 2010 г.,

через Свирель-Татьяну

Примечание: *Цейтнот – положение в шахматах, когда у одного из играющих уже

вышло время для обдумывания ходов. Ситуация завершается его проигрышем.

В Лицее была создана богатейшая библиотека, которая выписывала всю периодическую

печать.

Лицеисты читали много и свободно. Так воспитывалась в юношах индивидуальность и

то самостояние, которое, по выражению Пушкина, должно, в любом случае, стать залогом

величия Человека.

Весь дух воспитания в Лицее был рассчитан на возвышение Человеческой Личности.

В Лицее уставом были запрещены телесные наказания – черта в высшей степени

замечательная. В интернате не было обычного даже для нашего времени казарменного

устройства.

Всем питомцам полагались отдельные комнаты – кельи, как их называл Пушкин.

Пансионный день распределялся гигиенично: на учение 7 часов, остальное время –

прогулки, игры, гимнастика.

ПУШКИН – ПОТОМКАМ

Здесь было всё: наш дом, и лес, и скит.

Здесь был приют забав и вдохновенья.

И было сладко каждое мгновенье.

39

Об этом нынче сердце говорит.

Мы забывали все обиды сразу.

Нам был не тесен наш весёлый круг:

Играли, бегали, злословили и вдруг

Повиновались строгому Указу.

Покорность нам была мила на миг.

К свободе мы сердцами устремлялись.

Мы лишь затем, мой друг, повиновались,

Чтоб нынче ты Душою нас постиг.

А. С. ПУШКИН, «К потомкам».

Через Свирель, 1998 г. (тетр. 20)

В каждом лицеисте было воспитано чувство личного достоинства, непременной

особенностью которого было уважение к людям, чувство дружбы, родства и братства.

Лицей – это было совершенно новое, необычное, невиданное явление в духовной жизни

России.

Суть его заключалась в том, что это был Союз со всеми правилами уникальной –

духовной и душевной близости.

ПОРА СОДРУЖЕСТВА

Да, то была прекрасная пора.

Она всегда у сердца вне забвенья,

Пора содружества и вдохновенья,

Лучом любви блеснувшая с утра.

О, мужество взрастающих сердец,

Беспечность юных, нежных и отважных,

Вдали от зла и пыли дел бумажных!

Вздымая поэтический венец,

Вы пели гимн тщеславному началу.

Но где, где он – корабль? У причала?

Нет, не скажу, что ждал его конец.

А.С. Пушкин, 1998,

через Свирель-Татьяну

Дирекция Лицея тщательно пресекала все возможности проникновения в Лицей духа

искательности и угодничества. Просто при русской монархической резиденции жила своей

жизнью МАЛЕНЬКАЯ ЛИЦЕЙСКАЯ РЕСПУБЛИКА.

СОЮЗ

Мы возрастали. Каждый понимал,

Что нас зовёт Отчизна трубным звуком.

И каждый клятву верности давал

России, времени, истории и внукам.

Казалась жизнь безбрежною рекой.

А мы – богатырями на распутье.

В итоге, что ж, друзья, не обессудьте,

Решайте сами: где тревога, где покой?

Где слава, где бесславье, кто герой?

Судьба нас рассудила и скрепила.

СОЮЗ НАШ ВЕЧЕН.

ВЫШЕЛ НА ПРОСТОР

НАДЁЖНОГО И ВЕРНОГО ВЕТРИЛА!

А. С. ПУШКИН, 1996 год,

через Свирель-Татьяну.

40

Именно в Лицее юный Пушкин прошёл под руководством профессора Николая

Фёдоровича Кошанского ещё одну литературную школу, которой он не коснулся в своей семье.

Это была собственно русская литература, поэзия, начиная с Ломоносова, с заучиванием

лучших стихотворений.

И хотя в юные годы Пушкин воспринимал своего учителя с некоторой долей иронии,

позднее он с благодарностью обратил свой взор к профессору, строго оценившему уровень

знаний будущего великого Поэта – всего лишь шестнадцатым местом среди лицеистов.

КОШАНСКОМУ

Ты бдил мой рост, моё сознанье, речи,

Мой слог, мой стих, не упуская миг,

Хотел меня создать. Твой труд почётен, вечен.

И я – твой благодарный ученик!

А. С. Пушкин, 1998 г.,

через Свирель-Татьяну.

Пушкин выразил благодарность всем учителям, кто пробуждал в лицеистах чувство

человеческого достоинства и дух свободы.

Главные науки в Лицее преподавали русские педагоги, а не иностранцы. Это было

немалое новшество.

Охотнее всех Пушкин занимался в классе самого выдающегося из лицейских

профессоров Александра Петровича Куницына. Куницын преподавал юридические науки: право

народное, право римское, психологию, нравственность, логику.

Куницын с кафедры свободно высказывался против рабства, приветствовал свободу. И

Пушкин с восторгом вспоминал:

КУНИЦЫНУ

Куницыну – дань сердца и вина.

Он создал нас. Он воспитал наш пламень.

Поставлен им краеугольный камень.

Им чистая лампада зажжена.

Особого отношения лицеистов был удостоен талантливый профессор Петербургского

педагогического института Александр Иванович Галич, заменивший заболевшего Кошанского.

Галич учил не по-школьному. Лекции его превращались в оживлённые, шумные беседы.

Читали стихи, задавали вопросы, спорили и литературе и искусстве.

Лицеисты видели в Галиче не начальника, а доброго умного друга.