Космология монстров - [93]

Наконец она берет себя в руки и говорит:

«Если ты не против, я больше не хочу общаться с «Братством пропавших без вести».

«Отчего так?»

«Потому что чувствую, что у меня уже есть все ответы, которые я хотела получить, – отвечает она и мучительно сглатывает. – Этого вполне достаточно. Покончим с ними. Я хочу двигаться дальше».

«Со мной, надеюсь?» – спрашивает Ной.

«Конечно же, с тобой, – отвечает она. – Ты же мой муж».

Они оба замолкают. Впервые она произносит это слово вслух после свадебной церемонии, и оно еще несет в себе изначальную магическую силу. Ной снова поражается тому, что женился. У него теперь есть жена. Независимо от того, что было раньше, он свой выбор сделал. Теперь он несет ответственность за Меган.

«Да, – говорит он, – и, поскольку я твой муж, у меня есть к тебе просьба».

«Какая?»

«Я не хочу жить в Чикаго после окончания твоей учебы».

«А где ты хочешь жить?»

«Ну, например, здесь. В смысле, не прямо в этом ресторане…»

«Боже упаси!»

«Но здесь. В Ашленде. В театральном городке. Я мог бы найти работу в театральных мастерских, а ты бы играла в пьесах».

«Это место будто создано для нас двоих, правда?» – говорит она.

Меган заканчивает учебу в мае следующего года, и, переехав в Ашленд, они поселяются в квартире на втором этаже над свечным магазинчиком. Благодаря такому соседству их новое жилище в любое время суток пахнет приятно и мечтательно. Меган не удается найти актерскую работу, зато она легко устраивается в местную среднюю школу преподавателем театрального искусства. Ной работает в сценической мастерской при театре Ангуса Баумера – строит декорации. Какое-то время все идет неплохо. Постоянное смятение, страх и ирреальность прежней жизни растворяются в грезах, полных нежных цветов и манящих запахов. Ощущение, что за ним наблюдают, постепенно отступает, и прошлое подергивается дымкой забвения. Теперь оно больше похоже на яркие сцены из давно прочитанной, но не до конца забытой книги ужасов. Сейчас его жизнь наполнена любовью – не в этом ли заключается истинная магия?

Но годы летят и летят. Не успевают опасть с деревьев листья, как тут же проклевываются вновь – обновленные и зеленые, в то время как Меган и Ной неумолимо выходят из юного возраста, вступая в серую, мрачную страну взрослой жизни. Что-то ускользает от них в этом калейдоскопе мелькающих лет. К тому времени, когда Ною исполняется двадцать девять, в его организме что-то нарушается, и пищевод начинает гореть всякий раз, когда он съедает что-нибудь с томатным соусом. Кроме того, периодически, без всякой причины болят колени и спина. Теперь он всюду таскает с собой пачку «Тамс»[38] и пузырек с «Адвилом»[39]. Всякий раз, поворачивая за угол, он оказывается именно там, куда шел. География больше не таит в себе неожиданностей или противоречий. Но его все время одолевает усталость, он жутко выматывается на работе. Иногда он ловит себя на том, что смотрит в небо и гадает, как выглядит Ашленд сверху. Холодно ли там? Понадобятся ли ему очки, чтобы разглядеть свой дом? Когда-то он любил летать на ночных ветрах. Небо принадлежало только ему, как и Лианан. Или это он принадлежал ей? Но он знает, что нельзя скучать по монстру. Поэтому убеждает себя, что его нисколько это не томит.

Было бы легче, если бы отношения с Меган оставались прежними. Не то чтобы они сильно испортились, нет! Между собой они никогда не ссорятся и даже не спорят. Но они больше не смеются, не улыбаются и не разговаривают по душам. Почти каждый вечер они проводят вместе, рассевшись по разные стороны дивана с гамбургерами или пиццей в руках, и тупо таращатся в телевизор – на убогие комедийные ситкомы. Они больше не обсуждают ее отца, «Братство» или прошлое Ноя и редко прикасаются друг к другу.

Иногда он смотрит на Меган, сидящую так далеко от него – на своей стороне дивана, и недоумевает, почему она так несчастна. Время от времени он спрашивает ее об этом прямо, но она всегда пожимает плечами и адресует ему тот же вопрос:

«А ты сам-то счастлив?»

Он чувствует оцепенелость, он уже не похож на самого себя прежнего и не понимает, отчего так случилось. Ведь он спасся, почему этого оказалось недостаточно? Почему всякий раз, когда он поворачивает за угол и видит то, что должен увидеть, он чувствует разочарование? Почему он начал рисовать причудливые небоскребы на клочках бумаги?

Но однажды ночью, в возрасте тридцати лет, Ной просыпается среди ночи от царапающего звука, доносящегося от окна их спальни: скрч-скрч-скрч. В глубине души он давно этого ждал. Он встает и с бешено колотящимся сердцем подходит к окну. Но, прежде чем он успевает отдернуть штору, раздается резкий телефонный звонок. Мгновение он колеблется, ухватившись рукой за штору, и не понимает, что ему делать. Но Меган начинает ворочаться, и он выбирает телефон. Он берет его с прикроватного столика и видит на экране незнакомый техасский номер.

«Алло…» – говорит он.

«Кто это?» – спрашивает Меган хриплым спросонья голосом.

Голос на другом конце совсем тихий, заглушенный сильными помехами, поэтому он не может разобрать ничего, кроме двух последних слов, произнесенных в панике: