Космология монстров - [66]

– У меня сегодня выходной, – сказал я. – Я под домашним арестом, но мама, наверное, не будет возражать, если ты возьмешь для нас в прокате какие-нибудь фильмы.

– Нет настроения, – ответила она.

– А как насчет ужина? – спросил я – У меня есть деньги. Мы могли бы заказать пиццу.

– Пригласи к себе Донну.

– Мы больше не вместе, – ответил я.

Юнис уставилась в потолок.

– Ной, пойми. Я хочу побыть одна. Ты же не думаешь, что я вдруг стану твоим лучшим другом только потому, что тебя бросила девчонка?

– Все не так.

– Кажется, я поняла, – сказала она. – Мама не обращала на тебя внимания, когда ты был маленьким. Поэтому мне приходилось кормить тебя, любить и восхищаться твоими грамотами и рисунками. Но теперь ты взрослый. Как насчет того, чтобы дать мне возможность побыть наедине с собой?

– Дело не только во мне, – ответил я, стараясь говорить ровным голосом. – Я подумал, что некоторое время вне комнаты – чтобы освежить голову – пойдет тебе на пользу.

– Я не могу выйти из этой комнаты, – сказала она. – У меня мозг размером с Сатурн, но я хожу в местный колледж из-за химического дисбаланса. Я застряла в консервированном бетонном аду, разлагаясь и оправдываясь перед самовлюбленным гондоном, у которого проблемы с мамочкой. Так что, пожалуйста, если ты еще раз надумаешь выносить мне мозг, то просто вспомни, что я была бы ой как рада, если бы ты свалил отсюда к чертям собачьим и оставил меня в покое!

– Юнис…

– Пошел. Прочь. Отсюда.

Я хотел было выйти из комнаты, но почувствовал, как на меня накатывает злость. Тогда я обернулся и сказал:

– Да пошла ты! Я просто пытался помочь тебе забыть эту глупую суку-сектантку, а ты… – Я запнулся, подыскивая нечто такое, что могло причинить ей максимальную боль, и в конце концов ухватился за самый мерзкий, самый низко висящий плод. – Надеюсь, Брин права, и ты действительно сгниешь в Аду.

Я захлопнул за собой дверь, меня всего колотило. Сейчас я был готов убивать. Я хотел кого-нибудь убить. Но вместо этого ринулся вниз по лестнице и схватил ключи от машины Юнис, висевшие на крючке у входной двери.

Я угонял машину как можно тише, не газуя и не включая радио. Один тот факт, что я взял машину без разрешения, нарушив домашний арест, можно было считать достаточной местью. Я был неопытным водителем, но даже такое неуклюжее вождение быстро успокоило мои нервы. Я ехал по городу без особой цели. Наступал вечер, час пик уже закончился, и движение на улицах постепенно затихало. Я добрался до заброшенного супермаркета «Винн-Дикси», возле которого мы с моим Другом в последний раз так бурно побеседовали.

Я остановил машину на стоянке и задумчиво уставился в лобовое стекло, снова пытаясь представить себе, что произошло в тот день: монстр стащил Марию Дэвис с велосипеда и уволок… куда? И причем среди белого дня… Брэндона Хоуторна похитили ночью, в отличие от Марии. Мой Друг хоть раз появлялся, когда светило солнце? Я подумал, как мало на самом деле знаю про это существо.

Солнце садилось, и, несмотря на мои внутренние переживания, я начинал испытывать голод и нервничать. Я завел машину и поехал домой, особо не разгоняясь и размышляя по дороге, что сказать сестре и как извиниться за те ужасные слова, которые я ей наговорил. Я был настолько поглощен своими мыслями, что, когда начал поворачивать налево примерно в двух милях от дома, не сразу заметил машину, ехавшую по встречной полосе. Внезапный свет залил окно со стороны пассажирского сиденья, и в ту же секунду мир вокруг закружился, размытый бетоном и уличными фонарями.

17

Машина с хрустом остановилась, и я сел, крепко сжав руки на руле и тяжело дыша. Ничего не болело, но тело мое блестело и искрилось, как вода на солнце. Стекло. Меня засыпало осколками. Сквозь разбитую лобовуху я увидел, что другая машина – закрытый микроавтобус «Фольксваген» – тоже встала на месте, развернувшись против дорожного потока. Одна из его фар была выбита, раздвижная дверь распахнута настежь.

Только с третьей попытки я расстегнул ремень безопасности. Открыв дверь, я тут же вывалился на бетон, но ничего не почувствовал. Тогда я встал на дрожащие ноги и побрел к фургону. Водитель лежал на руле. Мир закружился. В голове застучало.

– Вы живы? – спросил я.

Человек за рулем застонал и слегка пошевелился. Из боковой двери лился мягкий успокаивающий желтый свет. Я стоял посреди улицы, радуясь его живому теплу, но мне пришлось зажать нос и рот руками, поскольку меня вдруг окутала гнилостная тошнотворно-сладкая вонь. Я затаил дыхание и, прищурившись, заглянул в фургон: пустые пивные банки, мусор из фастфуда, опрокинутый огнетушитель и посередине – блестящий черный ком. Это был мешок для мусора… хотя нет, несколько мешков для мусора с каким-то содержимым, и все они были сложены в большую бесформенную кучу.

Кто-то схватил меня за предплечье и дернул к себе. Обернувшись, я оказался лицом к лицу с высоким, грязным, бородатым мужчиной с сальными волосами. Он был одет в разномастную одежду из благотворительного магазина и ужасно вонял. Из раны на лбу сочилась кровь. Мне показалось, что я его откуда-то знаю.

– Ты что делаешь? – произнес он.